удавалось с огромным трудом.
- Простите меня, отец, - тем временем лепетал Атанасиос.
- Пусть она простит, - кивнул Цимаон Ницхи на девушку, - а я уж как-нибудь.
Юнец, низко опустив голову и глядя в пол, пробурчал извинения.
Катя обожгла его гневным взглядом и, держась за живот, где с бешеной скоростью проворачивался шар, прошипела:
- Ты - дерзкий щенок, простить тебя будет слишком мило с моей стороны! - Огненный шарик в животе таял. - Пусть служит мне, - заявила она, все так же глядя на Атанасиоса, но обращаясь к Создателю.
- Служит? Как именно? - уточнил Цимаон Ницхи.
Катя многозначительно кивнула. Выражение испуга на мальчишеском лице, с которого слетела последняя спесь, позабавило ее.
- Будет моим слугой! - Девушка рассмеялась. Настроение у нее неожиданно улучшилось. Ей хотелось делать больно, унижать, и это желание стало вдруг нарастать с невероятной скоростью. Она смотрела в желтые глаза, ища в них былую надменность, но не находила. Тогда она размахнулась и ударила юнца по щеке.
- Катя! - в ужасе ахнул Вильям.
Янтарные глаза зажглись ненавистью, лишь после этого девушка удовлетворенно протянула:
- Будешь бегать с поручениями, как собачка за палочкой! И я убью тебя, если посмеешь еще открыть свой рот!
Она наблюдала за тем, как сжимаются и разжимаются кулаки мальчишки. Атанасиос посмотрел на отца, умоляя вмешаться, но тот бесстрастно промолвил:
- Прощение придется заслужить.
Мальчишка было бросился к выходу с балкона, но
Катя крикнула:
- Стоять! - и, подтянув его к себе за тунику, промурлыкала: - Твое первое поручение - иди собирай мои вещи! Я хочу домой!
Катя обернулась к Вильяму - растерянному и потрясенному ее поведением.
- Найди Киру, скажи, что мы отправляемся домой.
Девчонка постоянно где-то пропадала.
- Домой? Когда?
- Сейчас! - разозлилась девушка и подтолкнула своего новоявленного слугу в спину: - Ты, займись вещами.
По- отечески ласковая и понимающая улыбка Создателя ее раздражала и, когда они остались наедине, Катя бросила:
- Думаете, вам все известно?
Цимаон Ницхи наклонил голову.
- Больше, чем ты думаешь. Надеешься, если поспешишь, сможешь догнать ягуара?
Девушка как могла разыграла удивление.
- Зачем?
Создатель внезапно взял ее за плечи и, приподняв как тряпичную куклу, сильно тряхнул.
- Потому что он избаловал тебя, позволив однажды взять над собой верх!
Злость ушла, будто ее и не было, на смену ей пришел страх. Желтые глаза смотрели глубоко-глубоко, причиняя внутреннюю тупую боль.
- Можешь играть с ними со всеми, - процедил сквозь зубы Цимаон Ницхи, мотнув головой на выход с балкона. - Играй, я дарю тебе мой театр, девочка, но никогда не забывай, кто дал тебе власть! Я слишком долго ждал, моя дорогая, и если будет надо, подожду еще…
- Я хочу домой, - выдавила из себя Катя, мучимая пристальным взглядом янтарных глаз. Сейчас она как нельзя лучше понимала тех, кто боялся даже думать попасть в Тартарус. Создатель был страшен в гневе. И девушка подозревала, что сейчас он еще совсем не в гневе, а лишь немного раздосадован.
Цимаон Ницхи поставил ее на пол, и на его губах вновь возникла та самая - по-отечески ласковая улыбка, всепонимающая и всепрощающая.
- Бес в тебе силен и он не настолько благороден, как ангел Вильяма, чтобы не контролировать тебя постоянно.
- Я прекрасно себя чувствую, - заверила Катя, делая осторожный шаг назад.
- Хватит думать о ягуаре, - предостерег старейшина.
Ей хотелось крикнуть: «Хватит говорить мне, о чем думать и что делать», но после вспышки гнева Создателя она не осмелилась. Сказала другое:
- Мы с Вильямом прекрасно друг друга понимаем, нам не составит труда… полюбить.
Тут она, конечно, блефовала. Само по себе, полюбить Вильяма было делом довольно простым, сложно было не сравнивать его с братом, и совсем уж невозможно забыть Лайонела.
Цимаон Ницхи вздохнул, и лицо его стало усталым-усталым. Катя увидела его истинный возраст, кожу испещрили миллионы тонких морщинок. Янтарный взгляд устремился на скрывшееся за облаками солнце, в нем сквозила вселенская тоска.
- Этого мало! Пока твой бес отвергает его ангела, ничего не получится. Тебе - человеческой девчонке, тебе - вампиру - моему дитя полюбить Вильяма мало. Полюбить должен твой бес, принять ангела должен он!
Ее мучил вопрос, но она боялась его задать. Катя сделала еще один шаг назад и все-таки осторожно спросила:
- А если мой бес безнадежно влюблен в Лайонела?
Губы Создателя плотно сжались, превратившись в тонкую бескровную линию.
- Придется тебе его переубедить, - тоном, не терпящим возражений, произнес старейшина. Он коснулся пальцем с острым ногтем ее головы и сказал: - Сожги воспоминания о ягуаре. - Затем прикоснулся к центру груди. - Вырви любовь из своего сердца! А потом… нет, не учись контролировать своего беса, подружись с ним.
Катя взирала на самого древнего вампира в мире и его советы казались ей чем-то нереальным. С тем же успехом он мог бы предложить ей представить себя ракетой и слетать в космос.
Цимаон Ницхи засмеялся каким-то своим мыслям. Или ее мыслям, она не знала, умеет ли он вторгаться в чужие, как Георгий.
- Прежде всего, девочка моя, ты должна поверить. - Он обернулся раньше, чем на балконе появился его сын, и очень довольным тоном пробормотал: - Впрочем, дело веры решается куда быстрее, чем я полагал. А ведь меня мало кто способен удивлять… мало.
- Вещи собраны, - отчитался Атанасиос.
- До свидания, - попрощалась Катя и нерешительно шагнула к выходу.
Старейшина не остановил ее и ничего не сказал. А когда она прошла под аркой, услышала:
- Тане, сын, - обратился Цимаон Ницхи, - иди с ней, береги ее, как если бы я вручил тебе хрупчайший сосуд с моей собственной жизнью и просил пронести его через всю Вселенную. Стань тенью девочки, охраняй ее тело от любых опасностей и не серди ее беса.
Катя замедлила шаг, чтобы расслышать ответ мальчишки.
- Для меня величайшая честь, отец, ваше доверие, - сказал он.
Глава 16
- Слышали новость? - Наталья Важко со значением приподняла тонкие брови и после
