Убийца с крестом

стол, сделал глоток. И почувствовал, что плачет. Он закрыл лицо руками и зарыдал, смывая свое горе. И все прошло. Он спокойно вытер глаза. Налил еще. На столе рядом лежал кольт 38-го калибра. Не тот, что убил Анжелику, тот он изничтожил, изничтожил, как врага, как причину всех бед. Другой. Он нашел выход. Поднял револьвер и сунул ствол в рот. Ствол был скользкий и тоже горький на вкус. Кончиком языка он забрался внутрь, в дуло. Так он обычно играл с клитором Анжелики. Курок придется спустить пальцем. Интересно, услышит ли он выстрел. Интересно... Зазвонил телефон. Издалека. С другой планеты. Зазвонил опять. И опять.

Голд вынул револьвер изо рта, положил на стол. Еще звонок. Он взял трубку.

– Джек... Джек...

– Алло. – Голд не узнал собственный голос.

– Джек?

– Я слушаю тебя, Долли...

– Похоже, еще один, Джек.

Воскресенье, 12 августа

5.06 утра

Пресса и телевидение пытались прорваться через полицейский кордон. Репортеры узнали Голда и окружили машину, умоляя сделать заявление, дать хоть какую-то информацию. Щелкали фотоаппараты. Копы провели его через толпу. Через каждые пятнадцать метров были расставлены патрульные. На третьем этаже вокруг «роллса» толклось множество народу, не считая охраны, – фотографировали, снимали отпечатки пальцев. Голд припарковал «форд», вышел. Мэдисон встретил его.

– Господи Иисусе, Джек! Я послал тебя домой отдохнуть, но ты выглядишь еще хуже, если только это возможно.

Голд вымученно улыбнулся.

– Ты мастер говорить комплименты. Кто на этот раз? – Он кивнул в сторону «роллса».

– Не поверишь. Нэтти Сэперстейн.

Голд присвистнул, широко открыл глаза.

– Ничего себе. Теперь у нас полный комплект. Евреи, голубые, юристы.

Они подошли к «роллсу».

– Когда это случилось?

– Время смерти установлено – примерно между десятью и одиннадцатью, прошлым вечером.

– А нашли его только что?

– Выходные. Ночной сторож говорит – извини за каламбур – в выходные здесь как в морге. А его место у входа.

– Кто же нашел тело?

– Один адвокат. Он всю ночь проругался с женой, послал ее в конце концов к черту и отправился ночевать в офис. Он узнал машину Сэперстейна, подошел посмотреть поближе. Держу пари, месяца не пройдет, он переберется в другой офис.

Они стояли около машины. Нэтти все еще сидел за рулем, там, где его настигла пуля.

– Почему его не увезли?

Мэдисон пожал плечами.

– Не знаю. Эй, Казу! Когда вы увезете тело?

Помощник следователя поднял голову, посмотрел на Долли.

– Кончаем. Еще несколько снимков – и все.

Щелчок аппарата. Вспышка.

– О'кей. Выносите его.

Открыли левую дверь «роллса». Волосы Нэтти, вымазанные засохшей кровью, приклеились к окну. Их отодрали, подняли окоченевший труп, упаковали в сумку на молнии и погрузили в фургон.

– Похоже, наш парень осваивает новые районы, – сказал Голд. – Так далеко на запад он забрался впервые.

Мэдисон покачал головой.

– По правде говоря, Джек, я не думаю, что это наш парень.

Голд прямо взглянул на него.

– О чем ты, Долли?

Мэдисон сделал паузу, посмотрел на судебных техников, вертевшихся вокруг «роллса».

– Я думаю, это подделка. Кто-то убил Сэперстейна и хочет, чтоб мы думали – это наш парень. Но это не такое убийство.

Голд достал новую сигару, снял целлофановую обертку, чиркнул спичкой, неторопливо закурил.

– Почему ты так думаешь?

Долли подошел поближе и сказал приглушенным голосом:

– Джек, похоже на мафию. Маскировка, оружие, почерк. Очень похоже.

Голд покрутил в пальцах сигару.

– Мафия, говоришь?

– Их дело, Джек. Для меня тут нет вопросов.

– Это только подозрение?

Мэдисон украдкой оглянулся вокруг.

– Во-первых, калибр револьвера – двадцать второй. Ставлю свой значок, я не ошибаюсь. Его пристрелил профи. Убийца с крестом не пользовался таким оружием. И потом, слушай, Джек, у шефа в офисе я узнал много всяких секретов, которых среднему копу не узнать ни в жизни.

– Угу.

– Сэперстейн был высокого уровня информантом DEA[68].

Голд выпустил клуб дыма.

– Без обмана? И давно?

– Пару лет. Работал «и нашим и вашим». Продавал покровительство полиции торговцам наркотиками, а потом сообщал имена и адреса федералам. Я слышал даже, кое-какие сделки он заключал сам – с молчаливого согласия и поощрения властей.

– Не брешешь?

Фургон следователя уехал, они видели, как он тащился по третьему этажу.

– Такие типы, Джек, – дни их сочтены, они сплошь и рядом так кончают. Это профессиональное убийство. Спорю на значок.

Голд выплюнул приставшие к языку крошки табака.

– Может, ты и прав.

– Думаешь? – Мэдисон был польщен.

– Но лучше придержать эту теорию. На какое-то время, по крайней мере. Слишком взрывоопасная ситуация для бездоказательных догадок. Не стоит выделять этот случай. Представляешь, какая чертова буря поднимется, если мы впутаем сюда организованную преступность?

– Представляю, Джек, – задумчиво протянул Мэдисон.

– А если окажется, что мы ошиблись, а слухи уже расползутся – да Гунц нам головы поотрывает. Ты ведь знаешь, он ненавидит всякие осложнения.

Это решило дело.

– Я думаю, нам не стоит игнорировать возможность профессионального убийства, Джек, но мы займемся этим сами. Вне рамок основного расследования.

– Полностью поддерживаю тебя, капитан.

– Я высоко ценю твою поддержку, Джек.

– Прибережем это для себя.

– Верно.

Прибежал взволнованный детектив из особого отряда.

– Капитан, журналисты прорвались через черный ход. Мы их задержали, но они требуют сообщить, что происходит.

Это Мэдисон мог сделать не хуже всякого другого. Он самодовольно улыбнулся.