пожалуйста, поменьше обращайте внимания на то, что я говорю. Она сказала: хотите выпить что-нибудь? Я вас приглашаю к себе. Я сказал: да. Она сказала: идите за мной. Я ничего не ответил. Я пошел за ней. Ее квартира была практически пуста. Как квартира человека, который не рассчитывает оставаться в ней надолго, тем более навсегда. Она вынула бутылку водки из холодильника и сказала: я часто вижу, как вы бегаете. Вы живете где-то рядом? Я сказал: да. Она поцеловала меня. На свете так немного людей, способных вас чем-нибудь удивить, что, когда вы встречаете такого человека, вы проводите ночь с ним. И на следующее утро тоже остаетесь. И на следующий день тоже. И вы приводите его к себе в выходной и знакомите со своими родителями. И женитесь на нем.
Мы занимались любовью всю ночь, и я никогда в жизни больше не видел более красивого рассвета, чем в то утро, когда свет падал на ее усталое лицо. На следующей неделе она переехала ко мне. Это было то, что по ходу дела принято называть любовью с первого взгляда. Это было то, что задним числом принято называть самой большой глупостью в жизни.
Мы жили любовью и чистой водой. Сначала любовь, а потом литры и литры воды. Кроме шуток, я открывал для себя жизнь тогда. Ее кожа, такая нежная, давала ответ на все вопросы, которые я себе задавал до сих пор. Божественная линия ее затылка объясняла мне происхождение религиозных войн, переселение народов, кубизм. Ее таз объяснял мне шедевры мировой литературы и секрет производства карамели. Ее ноги — страдания изгнанного народа, борьбу за власть и муссон. Ямочки над ее ягодицами рассказывали историю Адама и Евы и брошенных собак, которые пробегают тысячи километров, но возвращаются обратно домой. Эта девушка заменила мне всех женщин. И всех мужчин. Она заменила мне все человечество целиком. Вы знаете, что такое заниматься любовью со всем человечеством? Вы представляете себе впечатление? Забавное, нелепое ощущение, уверяю я вас. Чтобы почувствовать себя всемогущим, надо не намного больше. Надо немногим больше, чтобы почувствовать себя Богом. И тогда… да, на такой девушке женятся непременно. Бардак. Ну разве можно было вообразить в тот момент, что эта девушка — никакие не все женщины мира, ни все мужчины, а всего лишь худшие женщины и худшие из мужчин, которых когда-либо носила Земля? Ее кожа была мягче, чем песок на пляжах, где высадились союзники осенью 44-го. Изгибы ее тела стали новой физической картой мира. Ее лобок стал горой Олимп. Она как раз изучала географию в университете и веселилась от души, когда я сравнивал ее пространство между ног с Суэцким каналом.
20
Матушка говаривала мне: «Мир полон людей, которые будут принимать тебя за идиота. Не жалей денег, чтобы они молчали».
А еще она говорила: «Когда ты встретишь любовь своей жизни, делай что хочешь, лишь бы она не была похожа на меня».
Вообще-то матушка была не такой уж дурой. Она по-своему тоже кое-что понимала. Она познавала этот мир инстинктивно. Общественные собрания все испортили. Женщины из общества любителей товаров «Tupperware» научили ее раскладывать все интеллектуальные способности по полочкам, в маленькие и абсолютно непроницаемые ящички, чтобы у памяти, не дай бог, не появился привкус воображения. А так как рассудительность попахивает независимостью, они научили хранить ее в прохладном месте, отдельно от других продуктов. Хранить на черный день. Поклонницы диеты с продуктами «Weight Watchers» помогли ей осознать, что точная классификация собственных эмоций просто необходима для их адекватного и продуктивного использования в дальнейшем. Гнев — тройка по двадцатибалльной системе. Злопамятность — четверка. Хватит на этот раз. Собрание окончено, до следующей недели. Надо быть любезными со своими близкими, услужливыми, предупредительными под страхом быть исключенной из общества. Дать оценку, разложить по полочкам, хранить. Они там немного далеки от всего человеческого, по правде говоря.
Они далеки от жизни, если быть откровенным.
21
Измельченная в измельчителе отходов из кухонной раковины. Разодранная на клочки стаей диких собак со свирепыми челюстями. Раздавленная в кузове мусорной машины. Нет, это слишком классический способ. Изнасилованная отрядом орангутангов. Я стараюсь направлять свои мечты в самое безобидное русло. Подразнить крокодила огнеметом. Свою ненависть надо поддерживать в хорошем состоянии. Представьте себе пчелиный рой в пластиковом контейнере для готовых салатов. Это чтобы не застукать себя врасплох погруженным в любовные грезы. Я выпускаю на волю всю зоопарковую живность всех родов и вывожу ее из себя, прежде чем натравить на свою жену. Например, я спрашиваю себя: интересно, что способен сделать носорог-самец с голой женщиной, если ее побрызгать вагинальными выделениями носорога-самки? На что способна львица по отношению к этой же женщине, если ее побрызгать кровью львят? Мечта — это оружие бессильных, возразите вы. Это потенциал импотентов. Однако только она еще и поддерживает меня на плаву. Да я бы сдох уже давным-давно, если бы не бросил свою жену на съедение пираньям. Если бы не заткнул ей глотку живой гадюкой. Если бы не запихнул ей в задний проход морского ежа. Мечта — это достояние тех, кто еще во что-то верит. Это сущность тех, кто знает, что где-то там что- то написано вилами на воде именно для них. Машина, которая взрывается, сигнализация, которая не срабатывает, белокурый ангел лет пяти, который смотрит на вас, — все это однажды случается. Случается для тех, кто знает, что-то-не-знаю-что-там-не-знаю-где-ждет-их. Для тех, кто знает, что овчинка стоит выделки однажды и где-то. Я не могу понять тех людей, которых парализует вероятность мучений, этих аллергиков на возможное страдание, этих заклиненных, которые лишают себя самого лучшего в жизни из страха не вляпаться в самое худшее.
Очевидно, что в моем случае с худшим немножечко перебор. Худшее просто непомерно. Мое худшее — это уже не просто любовное разочарование. Даже самое суровое любовное разочарование остается всего лишь занозой в любимом пальце. А заноза, как известно, имеет обыкновение вылезать сама. А если она не выходит через кожу, которая прекрасным образом регенерируется, фагоциты окружают ее, и она исчезает сама собой. О, любовные разочарования! Да я готов разочаровываться каждый день двадцать четыре часа в сутки. Они же составляют просто квинтэссенцию жизни. Ее совершеннейший образец. Это же прямой доступ к самым сильным эмоциям. Боже правый! Вы только вспомните этот калейдоскоп вокруг ваших зрачков, словно контактные линзы, эти цветные картинки, которые не дают вам следовать за ходом мысли собеседника, не дают вам понять содержание тупейшего фильма, не дают вам спокойно пописать, без того чтобы не увидеть в унитазе отражение лица вашей возлюбленной. А помните громы и молнии по случаю пары забытых носок? А внезапный шок от воспоминания, от того самого проклятого воспоминания, будь оно неладно, от которого вы рыдаете на проезжей части посреди оживленного перекрестка в окружении разъяренных водителей, которые сигналят как сумасшедшие, а вы их все равно не слышите. Ну, дошло? Вот в эту самую минуту вы были наги, как Адам в раю, голы как сокол, вы на самом деле голый. Маленький, убогий человечишко, без всякого достоинства, готовый на все, потому что ему нечего больше терять.
Но мое худшее — это все равно чересчур. Непонятно, почему я склонен думать, что во всем этом дерьме, во всей этой неразберихе есть смысл? И я наконец обнаружу, кто скрывается в самой глубине этой грязи. И наконец, отвечу на вопрос, кто же на самом деле тот пацан, который до сих пор держит удар, несмотря ни на что. Кто тот парень, у которого больше ничего нет, кроме собственного скелета и собственных мыслей. Кто тот тип, который знает, что он должен умереть. Эти двое стоят сейчас лицом друг к другу и впервые в жизни смотрят друг другу в лицо, голые как на ладони, нагишом до кишок, как единственные зрители своей собственной наготы. Совершенно невозможно заглушить свои инстинкты, если земля ходит ходуном под ногами, если она уходит из-под ног. Совершенно невозможно заглушить слова, которые слетают с ваших губ, когда нелепая автокатастрофа вдруг отнимает у вас единственных существ,
