Она пропустила пальцы сквозь его волосы, притягивая его к себе, чтобы получить еще один одурманивающий поцелуй. Ей нравился его вкус, его нескончаемый жар. Она целовала и других мужчин в своей жизни. После колледжа она попыталась убедить себя, что Дилан не единственный мужчина на свете и с ее стороны было бы наивным полагать, что он влюбится в нее спустя столько лет. Так что она сходила на свидания с несколькими молодыми людьми, но проблема заключалась в том, что никто из них не смог сравниться с Диланом. Она продолжала ходить на свидания вплоть до того момента, как предложила Дилану жениться на ней. Так что теперь либо все, либо ничего! Кульминация всех ее надежд и мечтаний или самое ужасное падение и разочарование в жизни! А все из-за ее лжи. Она приказала себе перестать думать о том, что она обманывала мужчину, которого любила. Сконцентрироваться!
Дилан целовал ее в шею и грудь, захватывая болезненный бугорок вместе с шелком ткани. Неожиданный крик вырвался у Кейт, и она выгнулась.
Дилану казалось, что если он сейчас не овладеет Кейт, то сойдет с ума. Его рука уже была на поясе халата, когда он внезапно застыл. Овладеть Кейт? Это же Кейт. Он ласкал грудь Кейт, целовал ее, как сумасшедший, лишенный секса, которого недавно нашли на необитаемом острове. Малышка озорница Кети, которая доверяла ему. В ту же секунду он поднялся с кровати и посмотрел на нее. Она выглядела оглушенной; он сделал глубокий вдох, не в силах отвести взгляд от ее миниатюрной фигуры. Ее грудь оставалась прикрытой, но у него не было сомнений в том, что эта часть ее тела была не менее возбуждающей, чем все остальное. Он был в смятении. Он согласился на эту гнусную свадьбу не ради секса, а чтобы освободить Кейт от необходимости ложиться в постель с нелюбимым человеком ради наследства. Его руки затряслись.
– Кейт…
– Дилан…
Они заговорили одновременно и тут же остановились, уступая друг другу право высказаться первым. Этот официальный знак вежливости почти рассмешил его. Именно так. Они были взаимовежливы. Он только что втоптал в грязь понятие чести, которому его учили отец и старший брат, а теперь проявлял вежливость. Великолепно! Он закатил глаза, испытывая отвращение к самому себе.
– Ты первый, – произнесла Кейт.
Ему показалось, что щеки Кейт зарделись румянцем. Они были друзьями, но он никогда ранее не видел ее даже в купальном костюме, не то что в соблазнительном нижнем белье. Облегающий топ и шорты были пределом, и даже тогда он старательно смотрел только на ее лицо.
– Мне очень жаль. Больше, чем я могу выразить словами. Тебе следовало бы меня отколотить. Господи, мне самому не верится, что я сделал. Этому нет никакого извинения. – Его челюсти сжались.
– Ты ничего такого не совершил.
– Ну да, конечно, я зашел, чтобы утешить тебя, и воспользовался ситуацией.
– Пожалуйста, не сердись, – зашептала она.
– Я зол на самого себя, не на тебя, Кети.
– Но я не хочу, чтобы ты вообще злился.
Дилан вздохнул. Он не знал, почему Кети выбрала в защитники его, когда они были детьми, но таков был ее выбор, и будь он проклят, если не оправдает доверия, которое она к нему испытывает. Может, это и было объяснением, почему он согласился на ее идею пожениться, он по-прежнему чувствовал себя обязанным ее защищать.
– Дилан, пожалуйста, скажи что-нибудь.
– Я очень сожалею, – проговорил он. – Обещаю, больше это не повторится.
Его очередная попытка извиниться сделала ситуацию еще более тягостной. Кейт постаралась изобразить улыбку, но он знал, что она просто пытается утешить его. Она всегда так улыбалась, когда чувствовала себя ужасно и не хотела, чтобы окружающие об этом догадались.
– Я лучше пойду поработаю над новым проектом.
Наблюдая за тем, как Дилан уходит, Кейт чувствовала, что ее сердце готово разорваться пополам. Сознание того, что он сожалеет о случившемся, ранило сильнее, чем она могла себе представить. Но чего еще она ожидала? Слишком рано им было так целовать друг друга, не говоря уже о занятиях любовью. С другой стороны, если бы только от нее зависело положить конец этим поцелуям, он до сих пор бы разрывался между желанием и священным кодексом чести О'Рурков.
Теперь у нее нет пути назад, только вперед, но сейчас она испытывала большую, чем когда-либо ранее, неуверенность.
Измученная сомнениями, Кейт свернулась клубочком, храня память о ласках Дилана как талисман. Ей нужно будет притвориться завтра утром, что все идет хорошо. Меньше всего ей хотелось, чтобы он почувствовал себя неуютно.
Будильник прозвонил в привычное время. Дилан выполз из кровати, несмотря на протесты каждой частицы своего тела, и непонимающе огляделся вокруг. Он был не в своей квартире, заваленной чертежами и строительными планами, он находился в запасной спальне в гаражном домике Кети. Сон мгновенно испарился. Дилан вспомнил: он женат и это не настоящий брак, а только на бумаге. Вчера он целовал Кейт и занимался с ней любовью. Неудивительно, что он ерзал и вертелся в кровати всю ночь, мучаясь вопросом, показалось ли ему, или она действительно ответила на его поцелуй, а может, она была настолько шокирована и разочарована его поведением, что просто не знала, как себя вести. Может, она даже боялась его. Но он никогда бы не причинил боль Кейт, это разрушило бы все представления о чести, в которые он верил.
– Черт! – проворчал он, бросив очередной взгляд на будильник. Меньше чем через час ему нужно было быть на одном из строительных объектов компании. Его рабочие в курсе, что на выходные у него была запланирована свадьба, так что они начнут высмеивать его, если он появится с опозданием после так называемой брачной ночи. Быстро одевшись, он вышел из спальни, уверенный в том, что Кейт еще спит.
– Доброе утро.
Дилан застыл на месте. Кейт уже была на кухне, босая, в коротенькой шелковой ночной рубашке, едва достававшей ей до середины бедра и опасно скользящей по ее телу.
– Как спалось? – спросила она, словно не замечая его молчания. – Надеюсь, матрас был не слишком неудобным. Я могу достать другой, если хочешь.
– Я хорошо спал, – соврал он. Контраст между ее грустным лицом накануне вечером и веселым настроением сейчас был поразительным. – А ты?
– Чудесно. – Кейт вытерла пальцы. Очевидно, она готовила тосты. – Хочешь? – она протянула ему тарелку.
Он молча взял тост и надкусил. Горячий хлеб был поджарен до хрустящей корки, как он любил, и намазан его любимым абрикосовым джемом. Не говоря более ни слова, она протянула ему большую кружку с крепким черным кофе, затем сама села к столу. Он и сам не знал, чего ожидал после того, что произошло в ее спальне, но только не такого тихого уюта.
– Я не уверена, берешь ли ты с собой обед на работу, но я кое-что собрала на случай, если ты захочешь, – произнесла она спустя несколько минут, показывая на его старый термос. Он перевез некоторые вещи из своей квартиры в гаражный домик еще в субботу, чтобы создать видимость нормального брака.
– Тебе не стоило беспокоиться.
Кейт закрыла рот рукой и зевнула.
– Мне не трудно.
– Ну, спасибо.
Дилан выдохнул, напряжение начало спадать. У Кейт большое доброе сердце, она, должно быть, простила его за вчерашнее поведение. И что бы ни огорчало ее вчера, она, похоже, с этим справилась. Что касается обеда, то это, скорее всего, какая-нибудь несерьезная еда, которую так любят женщины, и он всегда сможет заказать пиццу.
Несколько часов спустя, когда в животе заурчало от голода, Дилан взглянул на термос. Тот был
