Пиджин кивнула, соглашаясь со своей невесткой.
– Это верно, но когда у тебя начались схватки, дорогая?
– Во время свадебной церемонии. У меня было несколько приступов боли прошлой ночью, но я уверена…
– Почему ты ничего не сказала об этом? – возмутился Кейн.
Она похлопала его по руке.
– Потому что ты бы слишком сильно отреагировал на это, а мне хотелось пойти на свадьбу. Кроме того, если я начну рожать, я уверена, Коннор сможет мне помочь.
– Коннор – ветеринар. Ты ведь не котят рожаешь.
Несмотря на смятение, Дилан наслаждался выражением бесконечного волнения на лице Кейна. Он всегда был таким хладнокровным, но только не в отношении собственной жены.
– Думаю, доктор медицины будет лучшим выбором при данных обстоятельствах, – произнес Лайам О'Рурк, двоюродный брат, которого Дилан не очень хорошо знал. Он был практикующим врачом, недавно переехавшим в Сиэтл из Чикаго. – Давайте пройдем в дом, и я быстро осмотрю Бет.
Бет послала Кейт извиняющийся взгляд.
– Мне так жаль прерывать ваш праздник.
– Не переживай, – заверила ее Кейт. – Мне трудно представить что-либо чудеснее. Это делает нашу свадьбу еще более запоминающейся.
– Все оставайтесь на местах и наслаждайтесь праздником. Мы вернемся через минуту, – произнесла Бет. – Я не собираюсь пропустить этот прием.
– Если только не начнешь рожать, – пробормотал Кейн.
Веселье было прервано, гости разбрелись в ожидании новостей. Кейт воткнула свой свадебный букет в землю за кустом рододендов и приступила к разрезанию торта. Заняться чем угодно, только бы не расплакаться.
Почему теперь, когда она была на полпути к своей цели, ей вдруг стало так грустно?
Ей было, известно, что Дилан не хотел настоящей свадьбы с обязательствами, в то время как она тайно трепетала при мысли о романтических атрибутах. Но сейчас она вдруг осознала, каким все это было фальшивым. В их с Диланом соглашении не было ничего романтического, и роды Бет служили лишним напоминанием, что его имя в брачном свидетельстве ничего не значило.
Кейн боготворил свою жену Бет, в то время как Дилан видел в Кейт всего лишь избалованного ребенка, которого вечно нужно было от чего-нибудь спасать. У нее в распоряжении был год, чтобы это изменить, иначе она не будет полноправным членом их семьи, сколько бы теплых приветственных тостов ни было произнесено.
– Все хорошо? – спросил Дилан, когда спустя некоторое время ее наконец уговорили отойти от торта и она присела с тарелкой на коленях.
– Чудесно.
– Ты бледна.
– Я такая всегда.
Он скептически приподнял бровь.
– Ты ничего не ешь.
– Я не голодна. Съешь это ты, – пробормотала Кейт, протягивая ему свою тарелку.
Слегка пожав плечами, Дилан воткнул вилку в еду. Его аппетит явно не пострадал, с раздражением подумала Кейт. Почему он такой упрямый? Почему он продолжает относиться к ней как к ребенку, а не как ко взрослой женщине? С ним она чувствует себя замороженной во времени, словно ее залили смолой, предупреждающей старение. Если бы у нее была хотя бы доля здравого смысла, она бы уже давно сдалась. Но по крайней мере она наконец узнает, есть ли у нее надежда. В худшем случае ей просто придется уехать из Сиэтла. Слишком многое здесь будет напоминать о прошлом, слишком велика вероятность быть настигнутой невольными чувствами, старыми ранами и воспоминаниями. Некоторые из них будут преследовать ее вечно, как, например, воспоминание о поцелуе Дилана и о мрачном выражении его лица после этого. Если он не хотел ее целовать, почему он сделал это так страстно? На мгновение они оказались наедине, и Кейт, собравшись с духом, заговорила:
– Дилан, то, что произошло ранее, когда мы…
– Да, мама в полном экстазе от рождения ребенка, – ответил он, намеренно не понимая ее.
Она вдохнула. Мужчины обычно уклоняются от обсуждения взаимоотношений, почему Дилан должен быть исключением?
Чья-то рука потянула ее за подол юбки. Это была Эмми или Пегги, она не могла отличить, поскольку они были совершенно одинаковыми близнецами – внучками Пиджин.
– Ты теперь моя тетя? – спросила девочка.
– Да, верно.
– Здорово, – она плюхнулась Кейт на колени и облабызала ее.
Настроение Кейт улучшилось, она никогда не могла оставаться грустной в окружении здоровых и веселых детей.
– У меня и Эмми скоро появится двоюродный братик или сестренка, – провозгласила малышка. «У меня и Эмми» – значит, это была Пегги.
– Кейт, тебе скоро предстоит бросать букет, и очень многие незамужние женщины надеются его поймать, – напомнила Шеннон О'Рурк.
Кейт неохотно отпустила Пегги.
– Мой букет. О господи, я не помню, где оставила его.
Шеннон приподняла бровь.
– Я организую поиски. Мы не можем всех разочаровывать. Несколько кузин начинают беспокоиться.
– Ха, ты – одна из тех, кто тайно надеется поймать букет, – заметил Дилан.
Его сестра послала ему предупреждающий взгляд.
– Одной свадьбы на лето достаточно. Кроме того, я совсем не семейный человек.
Кейт ткнула Дилана в бок локтем. Честное слово, мужчины такие толстокожие. Он посмотрел на нее.
– Что?
– Разве тебе ничего не нужно сделать? – ласково спросила она.
– Например?
– Проверить, как держится Кейн, – предложила она.
– Да, конечно. Я скоро вернусь, – Дилан поспешно удалился.
– Я надеюсь, тебе не захочется пропустить свадебное путешествие, – прокричала ему вдогонку Шеннон.
Дилан медленно повернулся.
– Мы не едем в свадебное путешествие. Лето – горячая пора для строителей, к тому же у Кети запланировано участие в нескольких благотворительных мероприятиях. Мы поедем как-нибудь позже.
Шеннон нахмурилась и показала ему язык, как только он исчез в доме.
– Никакого медового месяца? – спросила она.
– Может, позже, – запинаясь, ответила Кейт. Она предлагала уехать хотя бы на выходные, но Дилан отказался. Как и от свадьбы в Виктории и священника. Ему не хотелось, чтобы это вообще выглядело как свадьба. Медовый месяц, даже и не-настоящий, не обсуждался.
– Медовый месяц – одна из тех радостей, ради которых можно согласиться связать себя узами брака.
– Мы устроим медовый месяц по выходным и когда Дилан будет возвращаться с работы.
Это совсем не убедило Шеннон.
– Почему бы вам не поехать куда-нибудь?
Она скрестила пальцы за спиной из суеверия.
– Сейчас не самое удачное время, как сказал Дилон. Я хотела, чтобы свадьба состоялась до моего дня рождения. Он был очень мил и пошел мне навстречу, хотя лучше было бы немного подождать.
