Смертный приговор

– Она была местная?

– Нет.

– Откуда она приехала?

– С востока. – У Декера мучительно болела голова.

– Из какого города?

– Где-то неподалеку от Нью-Йорка.

– Почему она приехала в Санта-Фе?

– Ее муж умер в январе. Рак. Она хотела уйти от тяжелых воспоминаний, начать новую жизнь.

'Точно, как и я хотел начать новую жизнь', – добавил про себя Декер.

– Это дорогой район, – заметил Эсперанса. – Откуда она взяла деньги на покупку этого дома?

– У ее мужа была застрахована жизнь на крупную сумму.

– Похоже, что и впрямь на очень крупную. А чем он занимался?

– Я не знаю.

Эсперанса даже растерялся.

– Мне казалось, что вы были близки.

– Да.

– И при этом вы не знаете ничего важного о ее прошлой жизни.

– Я не хотел задавать лишних вопросов, – сознался Декер. – Не хотел тревожить воспоминания, когда со дня смерти ее мужа прошло меньше года.

– Вроде того, чтобы напомнить, где ты, дескать, жила? Что тревожащего могло быть в таком вопросе?

– Мне просто не хотелось ее расспрашивать. – Это была еще одна ложь. Декер точно знал, почему он не расспрашивал Бет. В своей прежней жизни он взял за непререкаемый обычай выпытывать все мельчайшие подробности личной информации у всех людей, с которыми ему доводилось встречаться, хотя совершенно не знал, когда эти сведения могут ему пригодиться и пригодятся ли они вообще. Но с момента прибытия в Санта-Фе, когда он начал новую жизнь, начал делать из себя другого человека, он стал сознательно подавлять в себе прежний расчетливый образ действий.

– И что, страховка ее мужа была такой большой, что обеспечивала ей жизнь даже после того, как эта женщина купила вот этот дом через забор от вашего?

– Она зарабатывала на жизнь как художник, – сказал Декер.

– О? И какой галереи?

– В Нью-Йорке.

– Но как называется эта галерея?

– Я не знаю, – в который уже раз повторил Декер. – Даже представить себе этого не могу. Но я видел человека, который управляет галереей. Он приезжал к Бет. Его зовут Дэйл Хоукинс.

– Когда это было?

– В четверг. Первого сентября.

– Как вам удалось так точно это запомнить?

– Прошло всего девять дней. Впрочем, я запомнил потому, что именно в этот день Бет закончила оформление всех бумаг насчет дома. – Но у Декера была другая причина для того, чтобы так хорошо запомнить эту дату, – той ночью он и Бет впервые занимались любовью. «Бет! – мысленно воззвал он. – Ради бога, объясни, что происходит? Почему ты убежала по этому чертовому склону за своим домом? Что за мужчина ждал тебя в автомобиле?»

– Мистер Декер.

– Прошу прощения. Я... – Декер заморгал, сообразив, что полностью отключился от реальности, а Эсперанса тем временем продолжал говорить с ним.

– Вы сказали, что кто-то с пультом управления дистанционным взрывателем должен был наблюдать за домом.

– Совершенно верно.

– Почему этот человек не взорвал бомбы, когда вы стояли с миссис Двайер около ее дома?

– Пока я не оказался в доме, у него не было стопроцентной уверенности в том, что от взрыва будет толк.

– И поэтому он решил дождаться вашего отъезда и только после этого устроил взрывы? – спросил Эсперанса. – И какой смысл вы видите в этой тактике?

Декер почувствовал, что у него холодеет в жилах кровь.

– Конечно, если целью были вы, – добавил Эсперанса.

– То есть целью была Бет? – Декеру стало настолько холодно, что он задрожал. – Вы хотите сказать, что и сегодня днем, и вчера вечером они охотились не на меня?

– Она, очевидно, боялась чего-то. Иначе зачем ей было карабкаться с больной рукой по этому склону?