Я кивнул.
— И когда вы в последний раз видели мисс Пикеринг?
— Вчера вечером, как только прибыл на остров. Она была на пляже.
— У вас состоялся разговор?
— Нет.
— Но вы ее видели?
— Да, я смотрел на нее в бинокль.
— Вот как? В бинокль?
— Да. Она работала на берегу. У них там фотосессия…
— Если не ошибаюсь, ваша знакомая — редактор журнала?
— Не совсем. Она владелица нескольких изданий.
— Значит, она наняла Брюса Геннона как специалиста?
— Видите ли, он фотограф. Был фотографом. Жил в Лондоне, работал по контракту. Когда-то они с Барбарой… — Я умолк.
А Педерсон сказал:
— Ну что же вы остановились?
— Они были помолвлены.
Инспектор вернулся к столу и что-то черкнул в блокноте.
— И вы следили за ними в бинокль, надо понимать?
— Догадываюсь, к чему вы клоните. Я ни за кем не следил.
— Н-да?
— Да. Просто смотрел, чтобы выяснить, где они находятся. А потом пошел на пляж их искать.
— Вы пошли искать мисс Пикеринг с Брюсом Генноном?
— Нет, только Барбару, мисс Пикеринг. Послушайте…
— Да, мистер Частин?
— Вы предполагаете, что я имею какое-то отношение к убийству Брюса Геннона?
— А об убийстве никто ничего не говорил.
— Но вы же сказали, что нашли труп.
— Сказал.
Я поднялся со стула. Полицейский, тот, что помладше, шагнул ко мне.
— В конце-то концов, я хочу знать, где Барбара.
Педерсон прошелся по комнате и встал подле меня. Я был выше на пару дюймов, однако это, похоже, его нисколько не смущало. Он тихо сказал:
— Меня этот вопрос тоже немало занимает.
Потом инспектор взял блокнот, сунул его под мышку и обратился к подчиненному:
— Бриндли, останешься с мистером Частином.
И направился к двери.
— Минуточку, — сказал я. Педерсон замер и обернулся. — Я задержан?
— Нет. Просто попрошу вас побыть здесь и дождаться меня.
Он вышел, сел в белый универсал и укатил прочь.
Глава 25
Я взглянул на настенные часы и заметил время. Линфильд Педерсон ушел в одиннадцать двадцать. Через полчаса в церквях закончилась служба и по улице повалила паства. У окошка остановились двое сорванцов. Увидев меня, они прыснули со смеху, стали показывать пальцами. Тут набежала ребятня, и все смотрели и ржали, пока Бриндли не встал и не задернул шторы. А я все сидел. Слушал треск эфира, перемежаемый единичными репликами, потом снова принялся рассматривать развешанные на стене фотографии.
В половине первого по рации передали экстренную сводку военно-морской ассоциации багамских спасателей: в пятистах милях к востоку от островов Тюркс и Кайкос засекли тропический циклон, который движется строго на запад. У него уже было свое имя: Курт.
В двенадцать сорок семь Бриндли расстегнул шлем, стащил его с головы и принялся натирать тряпочкой.
В три минуты второго в динамиках раздался женский голос.
— Нассау вызывает остров. Харбор-Айленд, ответьте.
Бриндли щелкнул кнопкой у микрофона.
— Харбор-Айленд на связи. Приветствую.
— День добрый. Докладывайте, что у вас?
— Все тихо.
Женщина что-то прошамкала, Бриндли пробурчал в ответ. Они поболтали, я так ничего и не понял.
Мы еще немного посидели.
В час двадцать две зазвонил телефон. Полицейский взял трубку и ответил: «Отошел. Я передам». И дал отбой.
В час тридцать пять я сказал, что хочу в туалет. Мой «конвоир» поднялся, надел шлем и, открыв дверь с надписью «Для служебного пользования», дал знак проходить. Я шагнул за дверь и оказался в кромешной темноте. Бриндли щелкнул выключателем, и стало светло. Помещение сильно смахивало на гараж. Здесь было жарко и душно. Я увидел ружейный кофр с тремя винтовками и сваленный в кучу садовый инвентарь: лопаты, мотыги, грабли. У гаражных ворот стоял новенький красный скутер «ямаха», а на полу, под куском синего брезента что-то лежало. Это что-то имело очертания человеческого тела. Вокруг собралась лужица, которая мало-помалу рассасывалась, уходя сквозь трещины в цементном полу.
Бриндли кивнул в сторону уборной. Я зашел и закрылся. Полицейский стоял за дверью и ждал, пока я «попользуюсь по службе». Потом мы вернулись в кабинет, я уселся на прежнее место возле стола с компьютером и снова взглянул на часы. Бриндли снял шлем и опять принялся натирать его тряпицей.
В два двадцать пять у входа притормозил белый универсал «мицубиси», и в участок вошел Линфильд Педерсон. Теперь он был без пиджака и с развязанным галстуком, рукава белой рубашки закатаны выше локтя. Под мышкой он зажал неизменный желтый блокнот, в руках держал высокий бумажный пакет. Водрузил свою ношу на стол, устроился в кресле и стал разворачивать бумагу.
— Бриндли, не проголодался еще? — спросил он младшего по званию.
— Не помешало бы подкрепиться.
Тут я решил, что с меня достаточно. Веду себя как паинька. Три часа тут просидел на потеху малышне. Увидел мертвеца в гаражной. Да еще из-за Барбары чуть с ума не сошел.
Как садану кулаком по столу.
Педерсон поднял на меня недоуменный взгляд.
— Вы отыскали Барбару? — спросил я.
Инспектор обернулся к помощнику и сказал:
— Знаешь, Бриндли, сбегай домой перекусить. А мы здесь с мистером Частином посидим, покалякаем маленько.
Молодой коп нацепил шлем и направился на выход.
— На обратном пути загляни на рыбную базу, — попросил инспектор. — Передай господину Отису: нам на пару дней понадобится его морозилка. Предложи двадцать пять долларов в сутки.
— Покойника сразу отвезти?
— Сначала поешь, потом им вместе займемся.
Бриндли ушел. Педерсон дорвал шов на пакете. Извлек оттуда две пенопластовые чашки, закрытые фольгой, две пластмассовые ложечки. Придвинул мне чашку с ложкой и поинтересовался:
— Салатом из моллюсков не побрезгуете?
