обидишь ее.
— Не воспользуюсь, — буркнул Митч.
— Слово чести! — потребовал Рей.
— Дьявол! Если ты не доверяешь мне, то почему, черт возьми, все еще хочешь, чтобы я сопровождал ее? — вспылил Стоун.
— Ты дашь мне слово, и я поверю тебе. И давай покончим с этим.
Митч обдумывал ответ. Выбор был невелик. Если он откажется, то, возможно, избежит ловушки и уже скоро окажется далеко от этой Джинни Холден. Но, столкнувшись с Дадли Форбзом, Митч понял, что Вирджиния все равно будет рваться из родного городка. А значит, не о чем и думать.
— Я даю слово, Рей. Но, поверь мне, это был всего лишь случайный поцелуй.
— Уф, очень надеюсь, что ты не будешь больше практиковаться в этом. Когда думаешь завтра отправиться в путь?
— Еще до полудня.
— Тогда мы еще поговорим утром. Она тебе это еще не скоро простит, уж я-то ее знаю.
Вирджиния в ярости оторвала несколько пуговиц, пытаясь расстегнуть платье. Наконец она стащила его с себя и бросила на пол. Потом скинула черные лаковые туфли, сняла нижнее белье и швырнула туда же. Надевая ночную фланелевую рубашку, она злобно бормотала, что если этот Стоун еще раз попробует поцеловать ее, то она откусит ему губы.
Нельзя сказать, что поцелуй был неприятен. По правде говоря, ей хотелось таких поцелуев. Но ведь он не имел никакого права целовать ее! Он не был ее женихом и не смел так поступать с ней. А он оказался настолько аморален, что даже пытался проникнуть языком в ее рот!
Уткнувшись лицом в подушку, она проклинала его самонадеянность. Ведь он уже довольно стар, ему лет сорок, ну хорошо, пусть тридцать. Правда, у него такие морщинки у глаз, когда он улыбается… Усы у него оказались мягкими и шелковистыми, как и волосы. А когда он обнимал ее, какие у него были сильные теплые руки. И целовал он не так, как Дадли, который делал это агрессивно и неумело. Приходилось признать, что поцелуй Митча завораживал, захватывал. Она закрыла глаза и попробовала снова ощутить вкус долгого нежного поцелуя.
Пропели петухи, и Митч, сидя на кровати, перестал бороться с бессонницей. За ночь он так и не прилег.
— Это был всего лишь случайный поцелуй, — громко повторил он.
Но именно из-за этого проклятого поцелуя он не спал всю ночь. В мечтах ему хотелось гораздо большего. Но он дал обещание старому Рею, и, значит, пора успокоиться.
Митч потянулся и зевнул. Вкусный обильный завтрак — вот в чем он сейчас нуждался. Затем они вместе упакуют вещи и двинутся в путь. Стоун быстро оделся и спустился в кухню.
Сощурив глаза от яркого солнечного света, он увидел необычное зрелище — неумело хлопотавшего у плиты Рея.
— А где наша фея? — спросил Митч, сразу почувствовав себя свободнее.
Рей раздраженно ответил:
— Откуда мне знать? Она решила мстить тебе, а я оказался меж двух огней. Скорей всего, она не вернется, пока мы не отравим друг друга этой стряпней. — И он в сердцах швырнул тесто на стол.
Митч почесал затылок и подумал, что обильного завтрака не предвидится, но, наверно, он и не заслужил его.
— Он ее поцеловал, а я отдуваюсь, — ворчал мистер Холден.
— Я поговорю с нею…
— Ты ее лучше не трогай. Садись, а я попробую приготовить что-нибудь. Будем надеяться, что нас не стошнит.
Прошло два часа после восхода солнца, и Вирджиния подумала, что мужчины уже, должно быть, позавтракали. Или сидят голодные, ожидая ее. Она повернула гнедую кобылу к дому.
Стоун сидел на ступеньках крыльца, криво улыбаясь.
— Доброе утро, Вирджиния, — заставил он себя поздороваться.
— Доброе утро, мистер Стоун, — ответила она, слезая с лошади.
— Где это вы пропадали, мисс Холден?
— Навещала друзей, — бесстрастно соврала она.
— Вы, оказывается, коварная женщина. Завтрак, который приготовил ваш отец, долго будет мучить меня.
— Возможно, это научит вас держать свои губы под контролем, — усмехнулась девушка.
— Неужели поцелуй показался вам настолько неприятным?
— Не глупите! — Она поднялась на ступеньки, собираясь обойти его, но он ухватил ее за лодыжку.
— Я дал слово вашему отцу, — прошептал Митч.
— Дал слово? — удивилась Вирджиния.
— Я обещал, что не воспользуюсь случаем и не сделаю вам ничего плохого в дороге.
— А вы всегда выполняете свои обещания?
— Довольно часто, — усмехнувшись, ответил Митч.
— А если я попрошу больше никогда меня не целовать? — язвительно спросила она.
— Но вы ведь не хотите, чтобы я больше этого не делал? — уклонился он от ответа.
Вирджиния отвела взгляд, опасаясь завораживающих синих глаз.
— Иногда лучше не делать то, что хочется, — проговорила она. — Надеюсь, вы сдержите слово.
Митч поднялся, решив оставить за собой последнее слово:
— Предлагаю поступить так. Все уже упаковано. Мы тронемся в путь, как только вы будете готовы.
Вирджиния заглянула в раскрытую дверь. Отец сидел у плиты. Готова ли она к столь решительному шагу? У нее перехватило дыхание. Пришло время расставаться со всем, что было ей дорого.
Она посмотрела на Стоуна.
— Не могли бы вы?.. — начала она и замолчала.
— Я уложу вьюки на вашу лошадь и подожду вас за домом, — твердо заявил Митч.
Она вошла в дом. В глазах отца стояли слезы.
— Пора в путь? — произнес он дрожащим голосом.
— Да, пора прощаться, папа, — всхлипнула Вирджиния и взяла отца за руку. Рей обнял дочь. Она прижалась лицом к его родной широкой груди, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Я горжусь тобой, Джинни. Ты все правильно решила.
Вирджиния попыталась улыбнуться. Так или иначе, от его слов ей стало легче.
Отец нежно поцеловал ее в лоб и проводил до двери.
— Ну и как тебе этот бедный парень в серой шляпе? — шутливо спросил он и добавил: — Держись его, Джинни. И доверяй ему. Он убережет тебя от многих опасностей.
Рей проводил Вирджинию к лошади. Когда она оказалась в седле, Стоун и отец пожали друг другу руки и обменялись несколькими фразами, которых она не расслышала. Затем Митч пришпорил лошадь и направился в сторону гор. Вирджиния последовала за ним, а сзади тащился мул с поклажей.
Она оглянулась на отца, стоявшего у крыльца, и слезы накатили на глаза. Жребий брошен. Теперь она должна подчиняться не чувствам, а здравому смыслу, и надеяться, что впереди ее ждет лучшее…
9
Вирджиния устало сползла с лошади после целого дня изнурительного пути. У нее ныло все тело. Пока
