– Иди ко мне, Изи, сядь.
Я сел.
– У тебя что-то не так, Изи?
– Ничего особенного, Этта.
– Тогда почему ты к нам не приходишь? Ты устроил мне квартиру и мебель. Значит, ты нас любишь.
– Конечно.
– Тогда почему же ты не приходишь?
Она обнимала меня за шею. Ее рука излучала приятное тепло.
Под жакетом на Этте было прозрачное шелковое платье с глубоким вырезом, и ее груди почти обнажились, когда она склонилась ко мне.
– Я решил, ты больше не захочешь меня видеть.
– Ты просто сошел с ума, милый. Вот и все.
Почему-то мне вдруг представилось лицо Уенделла Боггса на смертном одре. Вернее то, что оставалось от его лица. Свежая кровь и белеющий шрам на месте одного глаза.
– Изи.
– Да, Этта?
– Бумаги о разводе лежат в соседней комнате.
Она шевельнулась, чтобы закинуть ногу на ногу, и прикоснулась ко мне.
– Я не должен на них смотреть, – сказал я.
– Нет, должен.
– Нет.
– Да, Изи. Ты должен их видеть. Я свободная женщина и могу делать что захочу.
– Дело не в тебе, Этта, а во мне, – сказал я, но тут же поцеловал ее.
– Ты все во мне перевернул, милый. – Она ответила на мой поцелуй. – Ты предоставил мне квартиру и мебель, ты сопровождал меня в церковь. Как мне приятно все это!
Мы на время замолчали.
Наконец она откинулась назад, а я получил возможность отдышаться и спросил:
– А как быть с Реймондом?
Этта взяла мою руку, положила к себе на грудь, а потом посмотрела на меня так, что это снится мне по сей день.
– Ты хочешь меня? – спросила она.
– Да.
Она погладила мой сосок под рубашкой.
– Тогда вот что я тебе скажу, – прошептала она.
– Что? – Я чуть не задохнулся, произнося это единственное слово.
– Ты не говори о нем сейчас, а я не скажу о нем ни слова, когда мы проснемся.
Глава 14
Домой я вернулся непоздно. Уже подойдя к двери, услышал, что у меня звонит телефон. Я начал судорожно вставлять ключ в замок, но, как всегда бывает, когда торопишься, тут же уронил его в груду опавших листьев пассифлоры. Телефон надрывался, пока я копался в листьях, разыскал ключ и вставил его в замок. Но в спешке зацепился за коврик у двери, и к тому времени, когда поднялся с пола и доковылял до телефона, гудки смолкли.
Я растер ушибленное колено, потом отправился в ванную комнату. Только-только мне полегчало, как телефон зазвонил опять. Я увидел в этом некую закономерность. Он звонил до тех пор, пока я не торопясь помыл и вытер руки и так же не торопясь вернулся к кофейному столику, и только тогда он вновь смолк.
Третий звонок застал меня в кухне с квартой водки в одной руке и ванночкой со льдом – в другой. Я хотел было выдернуть шнур из розетки, но передумал и поднял трубку.
Сначала я услышал отчаянные вопли ребенка. 'Нет! Нет!' – кричал мальчик или девочка. Потом крики стали тише, словно кто-то захлопнул дверь камеры пыток.
– Мистер Роулинз? – поинтересовался инспектор налогового управления Реджинальд Лоуренс.
– Это я.
– Мне хотелось бы задать вам пару вопросов и дать совет.
– Что вас интересует?
– Какое дело вам предложил агент Крэкстон?
– Не знаю, могу ли я рассказать вам об этом, сэр. Это дело государственной важности, и он строго- настрого приказал мне держать язык за зубами.
