Но слишком поздно.
Поскольку следующим, что он услыхал, был голос Косты, — Засекаю запуски многочисленных истребителей.
'Леопард' умудрился выпустить два ракетных залпа, прежде чем умереть, когда мостик его взорвался ярко-оранжевым пламенем, быстро высосанным вакуумом космоса.
Первый залп РДД уже мертвого 'Леопарда' попал в корпус, заставляя корабль содрогнуться. CV забросал их ракетами, но особой пользы им это не принесет, тяжелая броня 'Юниона' позволит перенести мелкие неприятности.
— Распределите ближайшие истребители, и начинайте их сбивать.
В корпус ударила еще одна ракета, и Керр ухватился за консоль, на всякий случай.
— Сделано, — сказал оружейник.
— Огонь по готовности.
И тут одна из ракет с истребителей попала в них.
— Отзывайте истребители от этих CV! — проорал Николавич, — Пусть займутся истребителями!
— Но… — начала было Коста.
— Быстро! — заревел он.
— Слушаюсь, — пожимая плечами, отозвался оружейник, разворачиваясь к консоли. Он не понял. Никто из них еще не понял.
Николавич глянул в голотанк. Иконка вражеского 'Стингрея', моргнув, исчезла. Долгая пауза. И затем исчезла другая иконка. Недостаточно быстро.
— Их истребители пускают тяжелые ракеты, — буркнул Николавич.
Коста нахмурилась.
— Мы запросто перенесем все, что прорвется через защиту.
— Нет, — голос Николавича был сипл. — Не перенесем.
Он вновь бросил взгляд на экран, и тут это произошло.
Буквально только что Николавич видел на экране 'Освященный кинжал', а теперь его место заняла ослепительная новая звезда. Бездушный белый свет жег ему глаза. Торопливо отвернувшись, он заморгал, пытаясь избавиться от застящих обзор красных пятен, пытаясь избавиться от выступивших слез.
ЯО.
Они используют ЯО.
И затем он услышал, ощутил, почувствовал, как первая из ракет врезалась в его собственный корабль. Детонация тряхнула 'Ангел', словно детскую игрушку, сотрясение грохнуло на мостике подобно громовому разряду, впечатывая членов экипажа в консоли, швыряя их в переборки.
Удивительно, но разгерметизации не произошло. Корпус не был пробит.
Оттолкнувшись от переборки, Коста поплыла к консоли поста борьбы за живучесть. — Взрыв снес большую часть носовой брони.
Николавич кивнул. Он знал в точности, что произойдет дальше.
В последние свои несколько секунд он обнаружил себя думающем о горном льве из прошлого. Живот резко скрутило. Если Николавич и знал что наверняка, так это то, что львы иногда гибнут. Кому это знать как не ему?
Он убил одного сам.
— Что за чертовщина с нашей флотской поддержкой? — требовательно рявкнул Зукер.
Гейст поправил гарнитуру связи, выкручивая громкость вниз. В последнее время Зукер начал его утомлять. Да, талантливый мехвоин, но, кажется, стал забывать, что он всего лишь командующий каким-то уровнем III.
— Они вынуждены были отступить, чтобы предотвратить доставку на планету подкреплений, — холодно произнес Гейст. Он увидел маленькую вспышку света на фоне лиловеющего неба, напоминающую светлячка. Смерть еще одного вражеского дропшипа.
— Что, все сразу?
Даже невзирая на помехи и дефекты наушников, раздражение в голосе Зукера было явственно слышно.
— Из-за них мы потеряли 12-х рейнджеров! Они сбежали прежде, чем мы могли с ними покончить!
— В следующий раз, Зукер, когда вам захочется лично покомандовать космическим сражением, дайте мне знать, будьте так любезны.
Голос Гейста источал яд.
И затем он вновь поднял глаза. Он понятия не имел, что заставило его поднять голову и уставиться в сумрачное небо именно в этот самый момент. Все что он видел, это безмятежное небо, лавандовое у горизонта и в зените переходящее в фиолетовый. Внезапная вспышка ослепительного света зажглась на нем, пронзительная булавочная головка, каким-то образом затмевающая даже объединенный свет Аватара и Вэлианта. Новая. Яркая смерть звезды.
Гейст сорвал с себя гарнитуру. Голос Зукера, зовущего его, отдалился куда-то на задний план.
Отчего-то новая казалась ему ужасно неправильной, переполняла его мрачными предчувствиями. Обычно в бою все неожиданное заодно несет и угрозу. А еще Гейст отчаянно хотел услыхать звук. Не может же столь жуткое разрушение происходить беззвучно?
В небесах Нового Авалона зажглась вторая звезда.
Стоя на прохладном ветру вечерних сумерек, отвесив челюсть, смотря на небо, Гейст каким-то странным образом знал, что эта пара звезд оповестила, что он обречен.
Прохладный ночной воздух был просто божественен. Штаб оспаривал его решение выйти наружу до последнего, но, все-таки, он маршал армий, черт побери. И будет делать то, что хочет!
Позади него топал взвод пехоты, единственная его уступка паранойе Вилли. Битва тяжело сказалась на горе, кое-где все еще горел лес, и он чувствовал разносимый ветром дым, равно как и едкую вонь взорвавшейся взрывчатки.
Он слышал панические вызовы балахонников, обращенные к уничтоженным кораблям. Нет, не уничтоженным — взорванным ядерным оружием. Кто-то отплатил Слову Блейка той же монетой.
Но он по-прежнему не имел ни малейшего понятия, кто бы это мог быть. Атаковавшие дропшипы не передавали опознавательных кодов, и Дэвион понятия не имел, друзья это или враги, прибывшие захватить ослабленный войной Новый Авалон.
Это могли быть капеллане, или Синдикат, решившие наконец отомстить. Или какой-нибудь из лордов Марок, спятивший от амбиций, послал набранные втихую войска захватить столицу для себя.
Когда он был моложе, ему и в страшном сне не могло такое привидеться.
Но это было еще до гражданской войны.
— Враг моего врага — мой друг? — прошептал Дэвион. Господь всемогущий знает, он примет любую помощь против балахонников.
Он поднял голову к звездам, окаймленным темными тенями крон елей и пихт. Помимо звезд там было и еще кое-что — многочисленные следы реактивных двигателей. Дропшипы, идущие к планете.
Чисто автоматически Дэвион подсчитал следы, и произвел примерный подсчет. Как минимум, усиленный батальон.
Пока.
Возможно, этого хватит, чтобы переломить ход битвы за Новый Авалон.
В ту или иную сторону.
