Охваченный изумлением, он часто заморгал, в растерянности повернул было назад, показав жирный затылок, но одумался, еще раз обернулся в дверях и, как бы не веря своим глазам, уставился на этот раз на Теймураза.
Теймураз не проронил ни слова. Он сидел, заложив ногу за ногу, и внимательнейшим образом рассматривал снятый им с несгораемого шкафа металлический кубок затейливой формы — переходящий приз районного первенства по грузинской борьбе.
— Проходите сюда, садитесь. — Шавлего показал вошедшему на стул.
Ошеломленный Вахтанг все стоял в дверях и моргал, нахмурив лоб; чуть приоткрытые толстые губы его дрожали.
— Входите же. Ваше удивление мне понятно. По-видимому, мой посланец не успел сообщить вам по пути о происшедших здесь вчера переменах.
Вахтанг, словно придя наконец в себя, шагнул в комнату, медленно прошел к столу и грузно опустился на стул.
Вслед за ним протиснулся в дверь Шакрия. Он с трудом сдерживал смех. При виде Теймураза Надувной кивнул ему и сел в сторонке, у окна.
— Со вчерашнего вечера я являюсь председателем чалиспирского колхоза. Вот доказательство, — Шавлего достал из ящика круглую печать колхоза и вместе с ключами от несгораемого шкафа положил, звякнув ими, на стол. — Впрочем, вот товарищ Теймураз, секретарь нашего райкома, может подтвердить мои слова. Думаю, ваш спутник тоже не будет их отрицать.
Теймураз молча посмотрел на прибывших и вновь занялся изучением кубка.
— Мы с вами немного уже знакомы. Если не ошибаюсь, вы — заведующий виноторговой точкой нашего колхоза в Телави, Вахтанг Шакроевич Чархалашвили. Правильно?
Вахтанг провел языком по пересохшим губам, снял кепку, положил ее на стол, поднес ко рту кулак и прокашлялся. Прочистив с трудом горло, он наконец прохрипел:
— Да, я заведующий.
— Проживаете в Телави, в Зеленом переулке, дом номер одиннадцать.
— Так точно. — Вахтанг снова кашлянул в кулак.
— Владеете двухэтажным домом, в котором пять комнат, подвал и большой марани.
— Так точно, — все более изумлялся — Чархалашвили.
— Сверх того: во дворе — службы, перед домом виноградные кусты на высоких шпалерах в виде аллеи и сад — тридцать два разных фруктовых дерева. Двор — сто пятьдесят пять квадратных метров. Правильно?
На лбу у заведующего винной точкой выступили капельки пота. Он бросил украдкой испуганный взгляд в сторону Теймураза и подтвердил упавшим голосом то, о чем его спрашивали.
— Ранней осенью прошлого года вы купили у жителя селения Вардисубани Андрея Ноевича Чачикашвили три больших квеври, емкостью один — в сто двадцать, другой — в сто сорок пять и третий — в двести семь декалитров. Так как эти большие сосуды не пролезали в дверь марани, вы сняли дверную раму, разобрали стены с обеих сторон и так внесли кувшины в марани, где и зарыли их в землю. Верно?
Вахтанг не выдержал устремленного на него пронзительного взгляда, отвел глаза и прохрипел:
— Да вы все лучше меня знаете.
— Вы приобретали от Напареульского и Кистаурского винзаводов виноградные выжимки…
— Неправда! — Вахтанг схватился за кепку, смял ее и вскочил.
— Доставали сахар…
— Клянусь единственным своим ребенком, неправда! — хрипел Вахтанг; он расстегнул дрожащими пальцами воротничок и схватился за горло.
— Садитесь, отчего вы так взволновались? Здесь не прокуратура и не суд. Просто я как председатель колхоза, которому принадлежит вверенная вам торговая точка и членом которого являетесь вы сами, хочу быть в курсе… Вы доставали танин…
— Неправда! Неправда! Теймураз Лухумич!..
— Я, уважаемый, нахожусь здесь совершенно случайно и, как лицо постороннее, ни во что не вмешиваюсь…
— Следовательно… Садитесь, почему вы стоите? Следовательно, вы хотите, чтобы мы не углублялись в эту историю? Что ж, пожалуй. В конце концов, это касается прокуратуры. Я в ее дела вмешиваться не стану. Но вы, кроме того, в бытность вашу здесь, в Чалиспири, заведующим зерносушилкой, приобрели на присвоенные вами колхозные средства двухэтажный дом в восемь комнат, не считая служб, в нашем селе. Во дворе молодой виноградник в тысячу пятьсот кустов и двадцать семь плодовых деревьев…
Вахтанг опустился на стул и отер со лба смятой кепкой крупные капли пота.
— Кто говорит… Я своим трудом, собственными руками…
— Не стоит… В течение этого полугода вы ничего в чалиспирском колхозе не производили, никаких трудов за вами не числится. Слушайте! Слушайте — все равно я заставлю вас все выслушать. Мы с вами познакомились довольно давно, и не хочется напоминать вам, в каких условиях состоялось наше знакомство. Это еще более отяготит вашу вину. Так что лучше сидите смирно и слушайте. — Шавлего выдвинул ящик стола и, достав оттуда несколько чистых листов бумаги, положил их перед посетителем. — Вы напишете сейчас два заявления. Одно — о вашем выходе из колхоза. Другое… В другом будет сказано, что вы передаете построенный вами на трудовые сбережения принадлежащий вам дом с двором и усадьбой и со всем движимым и недвижимым имуществом в дар чалиспирскому колхозу «Красная звезда» для устройства в нем детского сада. — Шавлего пододвинул гостю чернильницу и перо. — Все это, разумеется, должно быть надлежащим образом оформлено, и соответствующие документы вы вручите мне… Сегодня же! И еще одно — последнее. Действуя от имени чалиспирского колхоза, вы нажили немалые суммы. Из них, по неписаному закону рвачей и хапуг, колхозу причитаются проценты — за пользование его именем. Соответствующую сумму, по самому минимальному расчету десять тысяч рублей, вы передадите чалиспирскому колхозу на приобретение водокачки.
Теймураз от изумления поставил кубок вместо несгораемого шкафа на раскаленную печку.
— Деньги вместе с документами, о которых уже говорилось, принесете сегодня же и положите их вот сюда. Нет, не сюда — это место уже занято, — а вот сюда! — И Шавлего ударил ладонью левой руки по столу с такой силой, что перо, лежавшее там, трижды подскочило и упало на пол…
— Ты что — вводишь новые порядки в колхозе? Открываешь новую эру в законодательстве? — спросил Теймураз новоявленного председателя, когда они остались одни.
— Ничего нового в этом нет. Напротив, еще Ева не была сотворена из ребра Адама, когда этот закон уже действовал. Раньше появления законодательства уже существовал этот закон.
— Почему ты забегаешь вперед? Обо всем этом будет сегодня же доложено куда следует. Дом и вся недвижимость будут конфискованы и от тебя не уйдут. Для чего опережать события?
— Лучше я опережу время, но не дам ему опередить себя. Дожидаться конфискации? Дом мне нужен сейчас. Для детского сада.
— Так-то ты начинаешь свою деятельность на посту председателя?
— У каждого свои методы в работе.
— Но ты понимаешь или нет, что твои методы неправильны? Разве партизанскими налетами можно сделать что-нибудь?
— Вот что я тебе скажу, Теймураз. Всякий, кто когда-нибудь принимался за дело, начинал по- партизански. Я, может быть, начинаю плохо, но думаю, что все у меня пойдет хорошо. Курица гребет к хвосту, а дело свое продвигает вперед.
2
С утра позвонил по телефону шофер: сел аккумулятор, машину до обеда не сможет подать.
Луарсаб отправился в райком пешком.
