Теперь девочка поднялась.
— Кто здесь? — сказала она, глядя в темноту. — Кто здесь? Есть тут кто-нибудь?
— Сюда! — ответил ей тихий голос.
— Сюда — это куда?
— Сюда! Вперёд!
Джулия стояла в полной растерянности: кроме травы, оливковых деревьев, заросшей плющом стены и звёздного неба, она больше ничего не видела вокруг. Факел горел ровно и спокойно.
— Я не вижу тебя, — проговорила Джулия. И прибавила: — Покажись!
— Охотно показался бы, да не могу! — ответил тихий, слабый голос. Казалось, говорит старик. — Я в водосточном люке у твоих ног.
Тут только Джулия обнаружила, что совсем рядом, у её ног, действительно находится решётчатый люк.
Голос человека, разговаривавшего с ней, доносился именно оттуда. Девочка поднесла факел ближе и испугалась, увидев чьё-то лицо.
— Кто ты такой? — спросила она, наклонившись.
— Меня зовут Ригоберто… Я вор, живущий в канализации. Не знаю, что рассказал вам с братом Дагоберто, — продолжал он, — но предупреждаю… — Он высунул из-под решётки указательный палец. — Предупреждаю: будь осторожна, не доверяй ему! Этот маленький воришка — лгун и очень ловкий обманщик!
— А почему я должна верить тебе?
— Потому что я говорю правду! — ответил Ригоберто вполголоса и замолчал. А потом ещё тише прошептал: — Они идут!
И действительно, Джулия увидела, что из дома брата Фалены вышли Дагоберто и Джейсон, причём не одни. Когда Джулия снова посмотрела на решётку, вор исчез.
Вместе с Джейсоном и Дагоберто из дома вышла высокая и стройная девушка, которая назвалась Афиде, помощницей брата Фалены.
— Мой хозяин уже давно спит, — сказала она. — Но кажется мне, я знаю, кого вы ищете.
— Отлично! — воскликнул Джейсон, посмотрев на Джулию.
— Если не ошибаюсь, этот человек живёт недалеко отсюда, — продолжала Афиде. — Недавно он приходил навестить брата Фалену и увёл у него Цан-Цан, помощницу; только не спрашивайте, как это получилось. И с тех пор брат Фалена не слишком расположен к нему…
— Блэк Вулкан… — проговорил Джейсон. — Что он с ними делает, с женщинами?
— Брат Фалена выбрал меня в новые помощницы, — объяснила Афиде. — Моя обязанность состоит в том, чтобы помнить расположение всех факелов в крепости и согласовывать работу тех, кто их зажигает, гасит и чинит. Это довольно сложно, потому что во время некоторых особых празднеств одни места в крепости должны оставаться в темноте, а другие, наоборот, требуют яркого освещения. А кроме того, иногда факелы нужно заменять — те, что гаснут без всякой причины, вот такие дела…
Дагоберто между тем отошёл в сторону, тоже выясняя ситуацию. Чутьё подсказывало ему, что следует быть настороже и не задерживаться долго на одном месте. Он и предупредил об этом своих спутников.
— Ну и в завершение, — поторопилась закончить свой рассказа Афиде, — я хотела ещё сказать вам, что Цан-Цан и ваш друг сейчас изготовляют фейерверки для придворных празднеств.
— Ну, конечно же это он! — воскликнул Джейсон.
— А где?
— В Громыхающей мастерской, — ответила Афиде.
Тут послышался голос брата Фалены, звавшего её, и она исчезла за дверью.
— А ты знаешь, где находится эта мастерская? — спросил Джейсон Дагоберто.
— Не совсем, — признался воришка, который был явно чем-то недоволен. — Но может быть, в вашей тетради написано…
Джулия передала Джейсону факел, достала из кармана тетрадь и принялась листать её. Потом стала читать:
—
При этих словах глаза Дагоберто загорелись, он даже протянул руку, желая завладеть тетрадью, но Джейсон остановил его.
— Не всё сразу, — сказал он, становясь между Дагоберто и Джулией. — Сначала найдём нашего друга, а потом дадим тебе почитать.
— Вы даже не представляете, как это важно, — прошептал юный вор. — Ведь там указан маршрут к Фонтану вечной молодости!
— Мне кажется, он не так уж нужен тебе сейчас, — заметил Джейсон.
—
ГЛАВА 8
ИСПОВЕДЬ
Гвендалин Мейноф поднялась со скамьи в исповедальне.
— Спасибо, отец Феникс, — произнесла парикмахерша. — Спасибо. — А пройдя немного, обернулась и сказала: — Мама тоже шлёт вам большой привет.
Священник, улыбаясь, вышел из-за занавески, за которой сидел в исповедальне. Увидев его, Гвендалин просияла, убедившись, что беседовала действительно с ним, а не с каким-то незнакомым человеком, скрывавшимся за решётчатой перегородкой.
— Ещё раз спасибо! — радостно добавила она.
— Не за что, — ответил священник, слегка покачав головой. Он подождал, пока парикмахерша вышла из церкви, запер дверь и задумался.
Путаный и наивный рассказ Гвендалин вызвал у него глубокую грусть. Казалось, он проник в самую душу и оживил в ней сокровище, которое он считал утраченным.
Сокровище, которым он обладал, когда ему было всего десять лет.
Сокровище того лета.
Удивительного лета.
Отец Феникс прошёл по пустой и пыльной церкви, всюду выключая свет. После нескольких звонких щелчков мрак окутал изображения святых, капеллы и алтари. Мозаичный витраж пропускал лунный свет, освещавший помещение.
Отец Феникс последний раз перекрестился перед главным алтарём и прошёл в ризницу, где его встретил неприятный белый свет тысячеваттной лампы, которую госпожа Боуэн великодушно подарила церкви в минувшее Рождество. Свет этот бесцеремонно заливал всё помещение и освещал его едва ли не так же ярко, как маяк — город. Но всё же это лучше, чем лампадки для пластиковых рождественских яслей, которые госпожа Боуэн уговорила горожан приобрести годом ранее.
Это была его паства — простые, доверчивые люди, вполне предсказуемые и искренние. Отец Феникс, как никто, знал все их слабости и секреты.
Возможно, именно поэтому он и любил горожан, как своих близких. А кроме того, он ведь тоже был уроженцем Килморской бухты. Он вырос здесь и вернулся сюда, получив необходимые знания, чтобы служить своему призванию священника.
Он вышел на улицу и направился домой, надеясь, что старая служанка позаботилась накрыть тарелку с супом, чтобы тот не остыл. Но мысль о горячей еде не заставила его прибавить шагу. И теперь, как делал это каждый вечер, отец Феникс прошёл на мол, посмотреть на чаек, сидевших на ещё тёплом песке, на
