– Ну и ладно. А когда вырасту – расскажешь?
– Тебе няня пусть расскажет. Она была в той бане.
Ольга заулыбалась. И начала тянуть волколака за шкуру,
– Просыпайся! Просыпайся!
Волк, тоскливо поднявшись, вышел из пещеры и пропал за занавесью дождя.
– Кажется, ваш волколак очень серьёзен. А вот мой игривый был. И всё понимал.
– Наш тоже всё понимает.
Вскоре Скафы ушли, а промокший Волк вернулся. Вытянулся у костра, суша шкуру. Вздохнул,
«Придётся вам всё рассказать, как я с этими Скафами встретился», – решил он. – «Скафы захватили власть в этой местности где то через пятьдесят лет после Конца Света. Местные на них молиться готовы. Для бандитов попытка ограбить их подданных равносильна самоубийству. Армию они не держат, только наблюдателей. Сами проблемы решают. Я не понял, как это происходит. Видел один раз, как Скаф банду вырезал, что деревню одну ограбила. Они не умеют входить в темп. Но это не мешает им в одиночку равняться войску. Ранить их почти невозможно. В бою движения плавные, вроде небрежные, но непредсказуемые, точные. Под обстрелом десятка лучников Скаф шёл не спеша, чуть смещаясь из стороны в сторону, стрелы проскакивали вплотную к телу, но ни одна его не задела»
– Наверное, предчувствуют будущее, – предположил Ясень.
«Нет. Предсказателям надо войти в транс, они никогда небыли в трансе. А даже случайно упавший со стены камень в них никогда не попадёт»
– Значит сканируют будущее непрерывно, без транса.
«Опять не то. Я с этим Чепой больше года бок о бок ходил, в одной комнате спал. Не чувствовал он будущего. Его могли обмануть, удивить, рассердить. Так вот, когда мы встретились, он меня не испугался. Меня это удивило, обычно меня пугаются. И я, притворившись зверем, решил познакомится поближе, на свою беду»
– И что случилось?
«Я эмпат. Если люди меня боятся, я себя чувствую страшным и непобедимым. Если меня любят, не могу не ответить взаимностью. Если вокруг плачут, мне хочется выть.
До встречи со Скафами я думал, что эмпатия даёт мне только преимущество. Но оказалось, что она таит и опасность. У Чепа с друзьями в детстве были на уме одни проказы. И они ни чуть не сомневались, что я полностью разделяю их замыслы, являясь умным зверем. Я слишком вошёл в роль. И в результате из грозного хищника я превратился в озорника-хулигана, любимца наследника правителя. Они были счастливы, эта компания детей. Незамутнённым, простым детским счастьем. И счастьем своим щедро делились со мной. Я был счастлив чужим счастьем. Подобно алкоголику, снова и снова пил это чувство. Не только не в силах отказаться, но даже не замечая свою зависимость.
Однажды отец наказал Чепа, запер его в подвале без света и еды на трое суток. Как раз за ту самую баню. Трое суток я мыслил самостоятельно, своими эмоциями. И очнулся. Когда Чеп вернулся, я попрощался с ним и ушёл»
– Ты с ним говорил? Он знал, что ты разумен?
«Нет. Я просто посмотрел ему в глаза, он всё понял, снял с меня ошейник со своим гербом, и я ушёл»
– На тебя надели ошейник?
«Я мог порвать ту железяку одним движением лапы. Так что это был просто символический знак, чтоб случайный охотник не пустил в меня стрелу. Я не видел вреда в ней, все ведь думали, что я зверь»
– А как соседи отреагировали, что у Скафов есть ручной волколак?
«Не удивились. Решили, что это вполне по скафски, приручить волколака. Его отец и дед были очень довольны.»
– И не боялись за сына?
«Говорю же. Скафы бояться не умеют. Это не фигура речи, это медицинский факт»
– А почему сейчас ты не заговорил с ним?
«Почему алкоголик боится понюхать вино. Я ведь был с ним счастлив»
– А сейчас ты счастлив?
«Да»
– Своим счастьем? Или чужими чувствами?
«Своим» – Волк решительно встал, уже понимая, что волхв скажет дальше.
– Так почему ты отказываешь в разговоре своему другу?
«Вы правы» – и волколак вновь выскочил под дождь, войдя в темп. Весь день его не было, вернулся только поздно вечером вместе с Чепом.
– Хочу принести свои извинения, что сравнил вас с колдунами, непотребства творящими. Волк рассказал мне про вас. И хочу попросить, можно ли и в моей стране возвести одну из школ волхвов.
Волхвы растерялись.
– Не было такого никогда. Всегда волхвы берегли один лишь род древлян.
– Но обучать мудрости другие народы вам ваша вера не запрещает?
– Нет, конечно.
– Значит, это не правило, а просто исторически сложившаяся случайность.
– Зачем вам это?
– Зачем? – Брови Скафа недоумённо изогнулись домиком, словно вопрос его удивил. – Мой народ живёт по восемьдесят-девяносто лет, и в последние двадцать-тридцать лет страдает от старческих болезней. Волк мне сказал, что древляне живут до ста двадцати лет, и от старости страдают лишь последнюю пару месяцев. Это заслуга знахарей, обученных волхвами. А ещё Волк рассказал мне про ваш новый обычай ритуала укуса волколака.
Я согласен с вами, что надо строго следить, чтобы ритуал не прошёл злодей. Потому без достойных доверия поручителей нельзя его проводить.
Моему деду семьдесят пять лет. И я очень надеюсь, что он пройдёт этот ритуал. Волхвы, обучающие в школе, и станут поручителями. Несколько лет, думаю, им хватит убедиться в достойности моего деда.
– А религия не станет препятствием? Наша вера отлична от вашей.
– Да как можно заставлять кого-то силой молиться? Пусть каждый выбирает Бога сам.
Волхвы переглянулись, беззвучно совещаясь.
– Спустя три месяца или позже мы вернёмся домой. И сообщим совету волхвов про наш разговор. Почти наверняка ваше желание будет исполнено. Не сейчас, а года через два или три школа, возможно, будет. Но знахарей вам точно пришлют через полгода. Если только, кто ни будь из нас вернётся живым домой. Позвольте задать пару вопросов. Если это тайна, так и скажите, мы не станет настаивать и принятое решение не изменится. Каков первый закон Скафов, что убедил утром девочку?
– Никакого секрета нет, все знают. Не обидь возлюбившего тебя. Задавайте второй вопрос.
– В чём секрет вашей непобедимости? Вы чуете будущее?
Скаф хмыкнул,
– Нет. Будущее я не чую. Зато различаю опасное от неопасного. Вот если сейчас в меня полетит стрела, я почувствую опасность нахождения на её пути и сдвинусь в безопасное место. Или, взяв в руки бокал с отравленным вином, почувствую, что пить его нельзя.
– Но волколака нельзя назвать неопасным. А вы его не боялись.
– Для меня конкретно он был безопасен. Это чувство только по отношению ко мне работает.
Подгоняемая навороженным ветром, лодка ночью проскочила пролив и вышла в Средиземноморье. Ночью потому, что Ясень предсказал, что днём на них наверняка нападут. Почему – объяснить не смог. Вот и вглядывался Волк во тьму, руководя волхвами, ведя лодку вдоль берега. Под утро были далеко от проливов и продолжили путь. И уже через пять дней приблизились к Иерусалиму.
«Я чую, что на меня кто-то смотрит!» – передал Волколак в последний день пути.
– Где он?
«Не знаю. Это мысленный взгляд. Кто-то сканирует окрестности мысленным взглядом. Но кто – не чую. Не могу понять. До сих пор считал волколаков чемпионами в этом искусстве. Кто-то превзошёл меня».
