Муркок Майкл
Пустые земли
Посвящается Мику Гаррисону и Диане Бордмен
1. ДЖЕРЕК КОРНЕЛИАН ВСЕ ЕЩЕ ЛЮБИТ МИССИС УНДЕРВУД
— Боюсь, что ты дал начало еще одной моде, дорогой. — Железная Орхидея сдвинула покрывало из соболей и столкнула Джерека с постели стройной ногой. — Я так горжусь тобой! Как любая мать. Ты талантливый и вкусненький сын!
Джерек вздохнул, лежа на дальнем краю постели, полностью спрятав лицо в огромной мягкой куче подушек. Он был бледен и задумчив.
— Благодарю тебя, ярчайший из цветов, самый благородный из металлов.
Его голос был слаб.
— Но ты все еще тоскуешь, — сказала она сочувственно, — по этой миссис Ундервуд.
— Так и есть.
— Немногие смогли бы сохранить подобную страсть так долго. Мир все еще нетерпеливо ждет развязки. Ты отправишься к ней? Или она явится к тебе?
— Она сказала, что придет ко мне, — пробормотал Джерек Корнелиан. По крайней мере, я так понял. Ты знаешь, как трудно иногда понять смысл беседы с путешественником во времени, и, должен сказать, это особенно трудно в 1896 году. — Он улыбнулся. — Тем не менее, все было чудесно. Хотел бы я, чтобы ты все это видела своими глазами, Железная Орхидея. Кофейные палатки, Кухни Джонса, Тюрьмы и другие памятники. И так много людей! Можно усомниться, хватает ли воздуха на всех!
— Да, дорогой. — Ответ ее не был таким живым, каким мог бы быть, так как она уже слышала все это не один раз. — Но твоя конструкция находится здесь на радость всем нам. И другие теперь следуют за тобой.
Догадываясь, что ему грозит опасность наскучить ей, Джерек сел среди подушек, расставил пальцы рук на уровне глаз и принялся разглядывать мерцающие кольца власти, украшающие их. Сжав совершенной формы губы, он установил в определенное положение кольцо на указательном пальце правой руки. На дальней стене комнаты появилось окно, через которое ворвались теплые и яркие солнечные лучи.
— Какое красивое утро! — воскликнула Железная Орхидея в похвалу ему. — Как ты планируешь провести его?
Джерек пожал плечами.
— Еще не знаю. У тебя есть предложения?
— Ну, Джерек, поскольку именно ты установил моду на ностальгию, я думаю, тебе захочется отправиться со мной в один из старых гниющих городов.
— Что касается тебя, ты совершенно в ностальгическом настроении, королева матерей с богатым воображением. — Он нежно поцеловал ее веки над черными, как смоль, глазами. — Мы в последний раз посещали его, когда я был ребенком. Ты имеешь в виду Шаналорм, конечно?
— Шаналорм или любой другой, какой захочешь. К тому же, как я помню, ты был там зачат. — Она зевнула. — Гниющие города — единственное, что постоянно в нашем мире.
— Некоторые сказали бы, что они _б_ы_л_и_ миром, — улыбнулся Джерек. — Но у них нет очарования метрополий Эпохи Рассвета, какими бы древними они ни были.
— Я нахожу их романтичными, — сказала она, охваченная воспоминаниями, и обняла его черными руками, целуя в губы цвета полдневной голубизны. Ее одежда (живые пурпурные маки) вздымалась и опадала. — Что ты наденешь, отправляясь за приключениями? Ты по-прежнему предпочитаешь свои костюмы со стрелами?
— Думаю, нет.
Он был немного разочарован тем, что она все еще пристрастна к черным и темно-синим оттенкам. Значит, она еще не полностью забыла свою связь с гибельно-мрачным Вертером де Гете. Он подумал немного, а затем движением кольца власти создал струящуюся мантию из белого, тончайшего, как паутина, меха. Намерением его было создать контраст, и мантия понравилась ей.
— Превосходно, — промурлыкала она. — Идем, погрузим твой багаж и отправимся.
Они покинули ранчо Джерека (которое намеренно сохранялось в том виде, каким он его сделал, когда старался подготовить дом для своей утерянной возлюбленной, миссис Амелии Ундервуд, перед тем как она отправилась назад в девятнадцатое столетие) и пересекли хорошо ухоженную лужайку с подстриженной травой, где больше не бродили среди кустов, беседок, роз и японских садиков олень и бизон, напоминавшие ему так мучительно о миссис Амелии Ундервуд.
Ландо Джерека из молочно-белого нефрита было обито изнутри шкурами винилов (давно исчезнувших зверей) абрикосового оттенка и украшено зеленым золотом.
Железная Орхидея устроилась в экипаже. Джерек уселся напротив и постучал по перилам ограждения, дав экипажу сигнал для подъема. Кто-то (не он) создал приятное круглое желтое солнце и роскошные голубые облака, под которыми уходили вдаль невысокие, поросшие травой холмы, леса из сосен и гвоздичных деревьев, реки янтарного и серебряного цветов, глядя на которые отдыхали глаза. Такой ландшафт простирался на мили и мили вокруг. Ландо направилось в южном направлении, к Шаналорму.
Они пересекли белесоватое море, из которого существа розового цвета, напоминающие гигантских земляных червей, высовывали головы или хвосты (или и то, и другое одновременно), гадая, кто создал их.
— К несчастью, это, вероятно, Вертер, — сказала Железная Орхидея. Как он борется против обычной эстетики! Вот еще один пример выражения его натуры, как ты думаешь? На мой взгляд, довольно примитивно.
