съедят ягуары, либо не случится еще что-нибудь из тех ужасов, о которых нас предупреждают эти милые рассказики.
Мануэль был встревожен больше всех. Он по-прежнему шел передо мной, но двигался гораздо медленнее и выглядел больным. Он также сильно потел; раза два я заметила, что у отца дрожат руки.
Подныривая под низко нависшие ветви деревьев, Иоланда легко перепрыгивала через шишковатые корни и поваленные стволы. Ее черная шляпа мелькала далеко впереди, и несколько раз ей приходилось умерять шаг, чтобы мы не слишком отставали.
— И все-таки на восток, — слегка улыбнувшись, сказала она. — Жаль, что с нами нет папы.
Мили через три окружавшая нас растительность стала значительно плотнее, а вскоре мы натолкнулись на чрезвычайно высокий барьер, состоящий из колючего кустарника; Иоланде пришлось вновь достать мачете и прорубать зеленую стену. В результате мы оказались в живом коридоре, где вились вездесущие насекомые и витал специфический резкий запах можжевельника, напоминающий запах джина. Мое бедро продолжало болеть, и периодически приходилось растирать бок, чтобы не сводило мышцы. Мануэль медленно брел впереди, отталкиваясь руками от живой изгороди.
— Понятия не имею, где мы находимся, — пожаловался Эрик.
— А ты иди, и все, — сказала я. — Или хочешь вернуться по собственным следам?
— Да нет, просто меня раздражает, что я не могу понять, куда иду, — сказал он.
— Уже почти пришли, — объявила Иоланда. — Думаю, скоро выйдем на поляну.
И минут через двадцать это действительно произошло.
Заросли можжевельника сменились неким подобием саванны, по краям которой росли тонкие белесые деревья. Поляна заросла цветущими травами, осокой и все тем же папоротником, а также встречавшимися на каждом шагу пурпурными лилиями. В лучах солнца, проникавших сквозь листву деревьев, цветы казались особенно яркими. Посреди всей этой красоты плавно скользили змеи. Стоя на краю поляны, мы ожесточенно отмахивались от мошкары, которой здесь было особенно много. Поднимавшаяся от земли теплая дымка исчезала в полумраке поддеревьями, где чудилось сверкание желтых глаз.
— Что это? — спросил Мануэль, когда мы вплотную подошли к поляне. — По-моему, там что-то урчит.
— Да нет, просто лягушки квакают, — сказала Иоланда.
— А!
— Но там определенно что-то есть, — продолжала она, имея в виду поляну. — Возможно, развалины города. Подходящее место.
— Тогда нам надо искать драконово дерево, — сказала я. — Насколько я помню из перевода, Король бежал из своего безумного города; проскочив мимо драконова дерева, он помчался дальше на восток и там укрылся за еще одним лабиринтом…
— Если мы верим в то, что пишет де ла Куэва, — сказала Иоланда, — то надо искать.
— А ты знаешь, как они выглядят, эти драконовы деревья?
— А ты нет?
— В Лонг-Бич их не так уж много.
— А правда, что комары переносят малярию? — спросил Мануэль.
— Правда, — сказал Эрик.
— И какие-то другие неприятные заболевания?
— Да.
— Ищите дерево с красным соком, — сказала Иоланда.
— Красным соком?
— Этой есть признак драконова дерева, то есть
— Здесь слабый грунт, — посмотрев вниз, заметила Иоланда, и в тот же миг я услышала, как за нами в лесу что-то потрескивает.
— Что, еще один ягуар? — спросила я.
— Что ты делаешь, Иоланда?! — крикнул Эрик.
— Милая девочка, — вмешался Мануэль, — тебе надо вернуться.
— Я серьезно, — сказала я. — Вы что, ничего не слышите?
— Что? — спросил Мануэль.
— Там какой-то шум. Сзади нас!
Тем временем Иоланда продолжала двигаться вперед. Сделав неверный шаг, она поскользнулась и упала, угодив в покрывавшее поляну эластичное вещество, по поверхности которого скользили змеи и стрекозы. Выбравшись из грязи, Иоланда перешла на более твердый участок.
— У меня просто нет слов, настолько это было отвратительно, — сказала она, но не остановилась. — Вам надо быть поосторожнее, ребята.
— А тебе?
— Я-то знаю, что делаю.
Вслед за ней мы осторожно пробирались по этой плюшевой земле, спотыкаясь о лианы и папоротники и обходя длинные узкие полоски грязи, которые при нашем приближении поднимались на дыбы и шипели.
— Ой, змея! — испугалась я.
— Только не трогай ее! — предупредила Иоланда.
— Думаешь, не стоит?
— Ну прямо сюжет из «Нэшнл джиографик»! — сказал Эрик. — Я так взволнован, что готов прямо-таки визжать от восторга — поверьте, нисколько не преувеличиваю.
— Наверное, нам надо изменить направление, — сказал Мануэль.
Он был метрах в десяти от нас, ближе к Иоланде и соответственно к середине поляны. Но тут он оглянулся назад и внезапно умолк.
Иоланда посмотрела в том же направлении, и ее лицо сразу окаменело.
— Там что, какое-то животное? — спросила я и неожиданно споткнулась.
Справа от меня Эрик угодил ногой в трясину. Стоя по колено в грязи, я нагнулась, чтобы ощупать руками грунт. Участок слева от меня казался довольно ненадежным.
— Что, топь? — спросил Эрик. — Здесь повсюду глубокие карманы.
— Господи Иисусе! — сказала Иоланда. — Убирайся отсюда!
Я обернулась к группе чахлых деревьев, от которой мы начинали свой путь по поляне.
За мной, словно отвратительное привидение, стоял лейтенант Эстрада.
Он был весь в крови, правую руку покрывали царапины, из ран на землю капала темная кровь. Он стоял так близко, что я могла отчетливо разглядеть багровый шрам. А левой, неповрежденной рукой он сжимал пистолет.
— Так вот кто застрелил ягуара! — выдохнула я. — Он следил за нами — это его шаги мы слышали.
— Того зверя я не ловил — это он меня поймал. — Эстрада поднял вверх поврежденную руку. — А вот вы передвигаетесь куда медленнее кошки — не правда ли, де ла Роса? — сверкнув глазами на Иоланду, усмехнулся он.
— Я тоже двигаюсь не так быстро! — не своим голосом прошипела я. — Но это не значит, что я не умею царапаться.
— Не лезьте в это дело, — сказал Эстрада.
— Мужик, не впутывай сюда женщин! — предупредил Эрик. — Разберемся между собой.
— Ты меня не интересуешь, — повернулся к нему Эстрада. Пистолет — черный, с длинным дулом и изящной рукояткой — он прижимал к груди; мне оружие казалось чем-то сюрреалистическим — до сих пор я никогда не видела пистолет без кобуры. Палец Эстрада держал на спусковом крючке. — Сюда я пришел за ней. Я иду по вашим следам уже много дней. Я просто хочу с ней поговорить.
