остановить.
— Это что, — сдавленно произнес он, когда я приблизилась, — всегда так происходит?
Я пронзила его взглядом. Уж не собирается ли он писать курсовую работу о питании вампиров? Взгляда оказалось достаточно для того, чтобы заставить его в один момент отпереть громоздкий проржавевший замок и влететь в гараж.
Я вошла следом и бегло осмотрела помещение. Полная темнота мне ничуть не мешала. Вот старенькие «жигули», которые выглядят настолько дряхлыми, что даже трудно поверить в то, что они еще на ходу. Однако отчетливый запах бензина говорит о том, что машина недавно покидала гараж. Понятно, на чем охотник привез сюда Макса. Вдоль стен — старые столы и самодельные полки со всяким хламом вроде старых транзисторных приемников, ровесников бабушки Макса, и телефонным аппаратом с крутящимся диском. В углу сложены канистры с бензином. Вот это плохо, очень плохо. Если охотник вздумает тут все поджечь, шансов на спасение практически нет. Можно остановить руку с занесенным колышком, можно увернуться от серебряной пули, но от огня не скрыться.
Но хуже всего другое. Доли секунды хватило на то, чтобы понять: здесь нет того, кого я ищу. В груди закипел гнев, из мокрых от крови Слепня губ вырвался звериный рык.
— Где он? Где Макс?
Повернуться к охотнику, запирающему дверь за спиной, я уже не успеваю. Темнота гаража взрывается осколками звезд, которые впиваются мне в бок, и вместе с тревожным кошачьим воплем за стеной наступает конец света.
10
На губах — сухая корка, в голове — туманность Андромеды. Что происходит? Где я?
— Это электрошок, — бубнит глухой голос Макса. — Меня он тоже им приложил.
— Ма-акс… — Сырой подвальный воздух толчками выплескивается из легких. Я со стоном открываю тяжелые веки, и меня захлестывает волна облегчения, когда я нахожу взглядом племянника. Темнота мне не помеха. — Макс!
Пробую шевельнуться, но чувствую себя совершенно беспомощной. Я сижу на полу спиной к стене. Тяжелая и толстая цепь обвивает мои вытянутые ноги до колен, руки заведены за спину и до локтей обмотаны такой же цепью. От Макса тоже помощи ждать не приходится: на него хотя и не хватило цепи, зато толстой, с мой кулак, веревки охотник не пожалел. Обмотал Макса, как мумию, одна голова наружу торчит. А у меня, напротив, грудная клетка абсолютно беззащитна. Охотник не дурак, все правильно рассчитал — хоть сейчас меня колом протыкай.
Напрягая все силы, я беспомощно барахтаюсь в плену цепей. Без толку. Такие крепкие путы мне не разорвать, даже если бы я выпила десятерых. От отчаяния я на одном дыхании выдала полный запас моих ругательств. Зрачки Макса расширились до предела.
— Что, — глухо спросил он в пустоту, не видя меня во мраке, — все так плохо?
Раньше племянник никогда не слышал от благовоспитанной тетушки ни одного бранного слова. Есть отчего забеспокоиться.
Не в силах смотреть ему в глаза даже сейчас, когда Макс точно меня не видит — только слышит, я оглядела нашу темницу. Сыро, душно, холодно, тихо. Плохо. Очевидно, это подвал под гаражом. Вон в углу сгружены мешки с картошкой, заботливо припасенной на зиму. Вон валяется обгрызенная крысами морковка. А вон и сами крысы деловито шуршат в углу, прогрызая дыру в холщовом мешке со свеклой. Над головой ровным квадратным контуром пробиваются тусклые лучики фонаря. Это люк нашей темницы, ведущий в гараж. Лестницы нет — уходя, охотник затащил ее наверх. Впрочем, это не самая большая проблема. Если бы руки-ноги были свободны, я бы легко смогла выбраться отсюда и спустить лестницу Максу. Но сейчас я ничего не могу…
— Лиз, ты ведь предупредила родных? — с тихой паникой спросил Макс. — Они ведь знают, где нас найти?
Придется его разочаровать…
— Но почему? — в отчаянии воскликнул он.
— У меня разрядился телефон, — угрюмо призналась я.
— А из автомата позвонить было нельзя? — с укором спросил племянник.
Я удрученно опустила голову.
— Да я думала — дело пустяковое. В один миг охотника скручу и тебя вызволю.
— Никогда нельзя недооценивать противника, — проворчал Макс. — Особенно того, кто видел тебя в действии.
Я непонимающе подняла глаза. О чем это он?
— Как думаешь, ты могла бы разорвать веревки, подобные моим? — задал вопрос Макс.
— Без проблем.
— Так вот. Сначала охотник собирался опутать тебе такой же веревкой, — пояснил Макс. — Я слышал, как он бубнил себе под нос, когда притащил тебя сюда. Но когда он увидел, как ты дерешься с парнями у гаражей, то понял, что недооценил твои силы. И приволок цепь.
Я выдала еще одно изощренное ругательство, заставившее Макса ошалеть от моих лингвистических познаний. В последний раз я его употребляла пятьдесят лет назад, когда разошедшийся Ричард хотел взять меня силой. Не думала, что кто-то еще способен настолько вывести меня из себя, как потерявший всякий стыд английский принц. Тогда весьма кстати появился Герасим и вступился за мою честь. Кучер недолюбливал Ричарда и, воспользовавшись моментом, с удовольствием врезал англичанину по его аристократической физиономии. Эх, кто бы мне помог теперь!
— Лиз, — тихо спросил Макс, — что делать-то будем?
Я прислушалась к шагам охотника наверху.
— И что он там делает? — добавил племянник, запрокинув голову.
— Он волнуется, — сообщила я, сложив воедино сбивчивое дыхание, учащенное сердцебиение и нетвердые шаги.
— И правильно делает, — приободрился Макс. — Я бы на его месте тоже волновался, если бы у меня в подвале сидел взбешенный вампир.
В подтверждение моей гипотезы сверху раздался грохот какой-то железки, которую охотник то ли случайно смахнул с полки, то ли выронил из непослушных пальцев. Надеюсь, это не пистолет и не обойма с серебряными пулями.
— Лиз, сможешь его загипнотизировать? — с надеждой спросил Макс. — Ну, чтобы он нас освободил?
Я вздохнула. Вера в мои способности к телепатии и гипнозу у моих родственников безгранична. Вот только я-то прекрасно знаю, что ограничения есть. И наш случай — практически безнадежный. Во-первых, охотники, даже молодые, умеют защищаться от нашего воздействия. Во-вторых, после электрошока голова раскалывается на части. Я даже мыслей охотника не слышу, какой уж тут гипноз? Но Макса разочаровывать пока не стала.
— Постараюсь. Но и ты тоже мне помоги.
— Чем? — Племянник невесело склонил голову и пошевелил туловищем, словно спеленатый младенец. — Вряд ли я смогу тебя освободить.
— Ты — нет, а вот я тебя… Ну конечно!
И почему меня только сейчас осенило? Похоже, хорошо меня охотник электрошокером приложил. Макс в недоумении таращился в темноту, по-прежнему не видя меня. Готова поспорить, если бы у него были свободны руки, он бы сейчас почесал в затылке. А так — просто округлил глаза, не понимая, на что я намекаю.
— Можешь ко мне подкатиться?
Племянник с сомнением поелозил на месте, потом повалился на бок и попробовал ползти на мой голос, но мешали веревки. Тогда, следуя моим указаниям, Макс, переворачиваясь как веретено, покатился
