«Что ж! — молвил, — если здесь я бой приму —Сам собственную голову сниму!Я от гордыни в ослепленье был,Когда ковер сраженья расстелил.Отсель путей для отступленья нет,Здесь гибель ждет меня, сомненья нет!»Пока так сердцем сокрушался он,В рассеянье воззрясь на крутосклон,Двух куропаток вдруг перед собойЗаметил. Шел меж ними лютый бой.Одна была сильнее и крупней,Другая — втрое меньше и слабей.Он, видя их неравенство в борьбе,Даре их уподобил и себе.И пристально смотрел он на борьбу,Как будто видел в ней свою судьбу.Он знал — победа будет за большой, —И колебался скорбною душой.Как вдруг могучий сокол с высотыУпал стрелою рока, — скажешь ты.Он куропатку сильную схватилИ на вершины скал с добычей взмыл.А слабая осталась там одна,Свободна и от смерти спасена.Когда Румиец это увидал,Он, сердцем ободрясь, возликовал.Он понял: помощь некая придет —И враг сильнейший перед ним падет.Когда ж к своим войскам вернулся он,Знамена ночи поднял небосклонИ факел дня, упав за грани гор,Дым цвета дегтя по небу простер.Душой, входящей в тело без души,Вернулся царь к войскам в ночной тиши.И ободрил он воинов своих,И верных выставил сторожевых……Все спят. Не спят лишь в думах о войнеЦари на той и этой стороне.Дара, что войск своих числа не знал,Победу неизбежною считал.Как мог иначе думать царь царей,Могучий властелин подлунной всей?Не видел он сквозь будущего тьму,Что небосвод кривой сулит ему.[19]И так же Искандар не ведал сна, —Заботами душа была полна…Уж воины под кровом темнотыГотовили оружье и щиты.Когда заря прекрасная взошла
