Стена Искандара

Враг падает пред ними, устрашен
Блистаньем семицветных их знамен.

А русов он на левое крыло
Поставил, сотня тысяч их число —

Суровых, ярых, как небесный конь,[22]
В бою неукротимых, как огонь.

Весь их доспех — лишь копья да щиты,
Они как совы в море темноты.

Плащ красной шерсти — воина броня,
Чепрак багряный на спине коня.

Шлем руса сходен с чашею стальной,
На шлеме перья иволги лесной.

Согласным — дружбы он несет звезду,
А несогласным — гибель и беду.

А зинджи стали войска головой,
У зинджей был от всех отличный строй,

Изделье черных зинджей — их булат,
Щитки их лат, как зеркала, блестят.

От вавилонских шлемов бьют лучи, —
То скачет зинджей воинство в ночи.

Их шлемы — как орлиные носы,
Изогнутый их строй — острей косы.

Так превратил их латы в зеркала
Напильник угнетения и зла.

Смерть отразилась в зеркалах их лат,
Их враг бежит, смятением объят.

Из румских войск ядро составил шах.
Румянец юности на их щеках.

Красивые в движениях — как львы,
И грозны в нападениях — как львы;

Как шкура льва и тигра — их броня.
Плащи их — цвета желтого огня.

Войска грозой грохочущею шли.
Покрыли львы и тигры лик земли.

Султан прекрасный — воинства глава,
Был светлый стяг над ним похож на льва.

Победы ветер знамя развевал
Над львом, что войском львов повелевал.

Так, наподобие пчелиных сот,
Войска построив, он пошел с высот,

Как будто диких пьяных дивов хор,
Завыл под барабанами простор.

Кавказ отгрянул, содрогнулся Тавр
От грохота бесчисленных литавр.

И надвое кровавый свой престол
Тюрк неба перед боем расколол.

Карнаи выли так, как будто ад
Разверзся и нагрянул кыямат.

До неба тучей заклубилась пыль,
Земля — ты скажешь — превратилась в пыль