Медведев ещё не успел занять президентское кресло, а небезызвестный Леонид Радзиховский уже впечатал в сознание общества лозунг 'управляемой разморозки' ('Независимая газета', 18.02.2008).
Из небытия возникли фигуры 'светочей перестройки'. Подал голос Виталий Коротич. А такой барометр политических веяний, как Александр Ципко, превратился из патриота-государственника в либерала, каким он был в последние годы существования яковлевского Агитпропа.
Телеэкран, как при Горбачёве, оккупировали экстрасенсы и прочие манипуляторы сознанием. А также яростные борцы с 'коммунистическим режимом', за 17 лет 'торжества демократии' так и не успевшие окончательно свести с ним счёты.
Неожиданно (а может, напротив, вполне ожидаемо) эту новую перестроечную волну поддержали политические 'тяжеловесы' из поволжских республик. Минтимер Шаймиев обрушился на 'великодержавный шовинизм' и — цитирую — 'фактически поставил под сомнение всю кадровую политику Путина' ('Независимая газета', 16.06.2008).
В воздухе вновь повеяло ' парадом суверинитетов'. В Казани опять-таки по инициативе Шаймиева вознамерились воздвигнуть памятник 'Защитникам Казани от войска Ивана Грозного'. Символично: мемориальные надписи решено сделать не только на татарском и русском, но и на английском ('Независимая газета', 21.08.2008).
Ну и конечно, новому руководителю предложили главный тест на либерализм — ходатайство о досрочном освобождении Михаила Ходорковского. Инициатива имела немало шансов на успех. В своё время Медведев без энтузиазма воспринял карательные меры в адрес ЮКОСа. В 2003-м он предупреждал: 'Последствия не до конца продуманных действий незамедлительно скажутся на экономике, вызовут смущение в политической жизни' (цит. по: 'Коммерсантъ', 11.12.2007).
Зная о пущенной либералами волне, Медведев старался соответствовать. Едва ли не первой его акцией в качестве избранного президента стал запрет на проверки мелкого бизнеса. Обозреватели сразу вспомнили о решении Горбачёва взять под защиту кооператоров (см. 'Завтра', № 14, 2008).
Словом, на рубеже 2007-2008 годов атмосфера для очередной 'оттепели' была подготовлена. Но тут произошло то, что должно было произойти. В России, как раньше в Советском Союзе, политическая весна на языческий лад сопровождалась жертвоприношениями. Причём, в отличие от некровожадных, в сущности, язычников, довольствовавшихся сжиганием чучела Костромы и прочих символов уходящей зимы, инициаторы 'оттепелей' имели обыкновение приносить в жертву реальные фигуры во власти. Ясно, что кандидатом на эту роль предстояло стать кому-то из 'питерских силовиков', если не всем разом. Их такая перспектива не устраивала.
Неоднократно поминавшийся нами Н. Злобин писал в начале декабря 2007 года: '…Эти люди понимают, что время их уходит. По сути, уже сейчас идёт борьба за Россию после Путина. И очень многие в этой борьбе проиграют' ('МК', 07.12.2007). Политолог персонально выделял Игоря Сечина, считающегося главой неформальной группы 'питерских'.
Заговорили о борьбе 'двух башен Кремля'. И события, в частности, арест 'силовиками' замминистра финансов С. Сторчака, видного либерала, доверенного лица самого А. Кудрина, подтверждали такие разговоры.
В этих условиях Путин предпочёл остаться во власти. Или, быть может, сделать это убедили его друзья-'силовики'. Образовался тандем: Медведев-Путин. Газеты комментировали: 'Медведев должен служить гарантом интересов 'семейной' части кремлёвской вертикали власти, а Путин — гарантом интересов 'силовиков' ('Завтра', № 11, 2008).
Судя по всему, 'двоевластие' стало неприятным сюрпризом для Запада. Настолько неприятным, что в Соединённых Штатах срочно обнародовали доклад ведущих специалистов по России, где отдельным пунктом рассматривалась возможность 'убийства Путина'. Разумеется, 'неизвестными': 'Россия и мир будут потрясены убийством Владимира
Путина на выходе из храма Христа Спасителя после полуночной мессы 7 января 2008 года' (цит. по: 'Коммерсантъ', 13.12.2007).
Весной обстановку несколько разрядил многоопытный Киссинджер. Американец намекнул, что пребывание Путина во власти — мера вынужденная. Он 'уйдёт через некоторое, весьма недолгое время, консолидировав власть вокруг преемника' (цит. по: 'Завтра', № 20, 2008).
Это выглядело как компромисс, но по сути было ультиматумом: никакой 'самодеятельности', игры в 'доброго и злого' правителя. Путин обещал Западу уйти после второго срока. И он уйти должен.
Но Путина 'не отпустили'. Более того, в середине лета Запад смог убедиться, что он сохранил прежнее влияние в Кремле. На саммите G-8, где Медведев дебютировал в мировой элите, молодой президент пообещал поддержать в Совбезе ООН санкции против Зимбабве. Однако во время голосования российский представитель наложил на резолюцию вето. Что вызвало шквал возмущения!
На самом деле, в узкий временной промежуток между обещанием и голосованием вместилось ещё одно событие. США окончательно договорились с Восточной Европой по ПРО. Болезненный удар по жизненным интересам и по престижу Москвы. Вето на резолюцию по Зимбабве стало маленькой, но справедливой местью Кремля. Если вы хотите видеть Москву в числе союзников, то и обходиться с ней надо соответственно. Ракетами в союзников не тыкают…
Но Запад никогда не считался с резонами России (с СССР — другое дело, но то была с и л а!). В Вашингтоне от Медведева ждали повиновения. И, обманувшись в расчётах, приписали (скорее всего, справедливо) изменение решения влиянию Путина.
Кроме того, и сам Медведев выступил с инициативой, совершенно не устраивающей США. Он предложил реформировать мировую финансовую систему. И в частности, придать рублю статус одной из резервных валют. Что не могло не затронуть положение доллара в качестве единственной на сегодня мировой валюты! Российские представители успели даже провести 9-10 июля встречу с видными итальянскими политиками и финансистами, где вопрос обсуждался в практическом аспекте. 'Моденская декларация', принятая по итогам встречи, была напечатана в 'Коммерсанте' 14 августа 2008 года.
Но к этому времени на Кавказе уже прошла война…
У событий такого масштаба всегда множество причин. Но одной — и едва ли не главной — стало стремление Запада испытать на прочность дуумвират в Москве. И, если удастся, вытеснить из него Путина.
Не случайно премьер воспринял эту войну как свою. Первым — ещё из Пекина — заявил, что атаки Грузии 'будут вызывать ответные действия' ('Коммерсантъ', 09.08.2008). Первым 9 августа побывал в Осетии. Первым — на встрече с Медведевым в ночь с 9 на 10 августа — квалифицировал действия Грузии как 'геноцид' ('Независимая газета', 11.08.2008). За полчаса до того как Медведев объявил о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, Путин долго беседовал с ним ('Независимая газета', 02.09.2008).
Роль Путина в Кавказской войне столь велика, что эксперты даже задаются вопросом: '…Кто отдавал приказ о вводе войск за границу: Путин? Медведев?' ('Завтра', № 34, 2008). Существеннейший вопрос! Тем более, что по Конституции отдать такой приказ может только президент, он же верховный главнокомандующий.
Это война Путина. 'Сам Путин уже перешёл Рубикон. И это видно без очков', — отметил по- режиссёрски наблюдательный С. Кургинян ('Завтра', № 34, 2008). Но о Медведеве он так не сказал. Новый президент меньше всего хотя бы перейти свой Рубикон в самом начале правления. Он не может игнорировать Путина, но и ссориться с Западом ему не с руки.
Медведев остановил войну, когда русские танки стояли в 30 километрах от Тбилиси. Многие эксперты считают это решение ошибочным. 'Мы не довели операцию до конца, — заявил президент Академии геополитических наук генерал-полковник Л. Ивашов. — Грузию нужно было принуждать не к миру, а к капитуляции. И подписывать акт о её военной капитуляции, поскольку Грузия совершила агрессию' ('Независимая газета', 01.09.2008).
С военной точки зрения захват Тбилиси не представлял трудностей. Но достаточно было одному идиоту броситься под гусеницы российского танка, как Дмитрий Медведев навсегда утрачивал шансы инкорпорироваться в мировую элиту. Похоже, Медведев ещё не расстался с надеждой стать для сильных
