головой.
На следующее утро Макси застала Люсинду, которая вечером должна была играть главную роль, на полу в ванной комнате. Ее подругу ужасно тошнило. Макси смочила полотенце холодной водой, приложила его к лицу Люсинды и помогла ей подняться на ноги.
— Спасибо, — слабо улыбаясь, поблагодарила та. — Сейчас мне будет лучше.
Но лучше не стало. Она попыталась подняться, но ее снова стошнило. Макси помчалась за льдом, а когда она, запыхавшаяся, вернулась, Люсинда, со страшно побелевшим лицом, лежала пластом на кровати.
— Вот, возьми и пососи кусочек льда. Это поможет.
— Крекеры, — со слабым стоном произнесла она.
Макси непонимающе посмотрела на нее.
— Что?
— Говорят, что крекеры помогают при утренней слабости.
— Люсинда… Люсинда, ты случайно не…
Не в силах ответить, Люсинда кивнула.
— Беременна. Вчера ездила в Питсфилд и прошла тест. Положительный я получила ответ буквально через десять минут. Шесть недель. Я всю неделю по утрам чувствовала себя паршиво, но сегодня хуже всего. Картер убьет меня.
— Я пойду и принесу тебе крекеров, — тихо сказала Макси и спустилась вниз.
У Люсинды Лейн шесть недель беременности. В таком состоянии вечером она должна играть главную роль на премьере пьесы.
«А кто же отец ее будущего ребенка?» — думала Макси, доставая крекеры из шкафа. И она вспомнила первоначальное впечатление, которое произвели на нее их отношения. Эти намеки, хождения в обнимку, ночной разговор около ее двери. Люсинда отрицала, что влюблена в Картера, но это не значит, что он не влюблен в нее или что у них не было романа. Конечно, отцом мог быть только Картер Ричардсон!
Макси принесла Люсинде пакет с крекерами и, открывая его, спросила:
— Хочешь, я все расскажу Картеру.
— Нет. — Люсинда отчаянно замотала головой, пожалев о том, что резко пошевелилась.
— А как же ты вечером…
— Так бывает только по утрам. К обеду я буду в норме. — Люсинда протянула руку и обняла Макси. — Пожалуйста, не говори никому, хорошо? Особенно Картеру. Пожалуйста. Мне скоро станет лучше.
Макси кивнула головой.
— Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.
На Макси это произвело сильное впечатление. Окажись сама в таком положении, она не смогла бы так держаться. К обеду Люсинда выглядела почти счастливой, и когда Макси спросила об утренней слабости, Люсинда рассмеялась:
— Это было ужасно, не правда ли? Теперь все будет нормально. Я ношу с собой коробочку с крекерами.
— Ты правда себя хорошо чувствуешь? — поинтересовалась Макси.
— О, да. У меня немного кружится голова, но к вечеру я соберусь с силами. Ты придешь на премьеру?
Макси пожала плечами. После премьеры Картер вместе со стариками решили устроить грандиозную вечеринку. Приглашены были все, и, как понимала Макси, все собирались и прийти. Для вечеринки она помогла Лауре подобрать экзотическое, подчеркивающее ее фигуру платье, да и сама под давлением сестры она подобрала себе простенькое светлое платье.
— Мне кажется, будет неприлично тебе не пойти, — сказала Лаура.
— А почему ты думаешь, что я могу не пойти? — спросила Макси.
— О, я не знаю. Пожелаешь мне удачи сегодня, хорошо? — волновалась Лаура.
Макси пожелала ей удачи. Да этого и не требовалось.
Сидя под кленом вместе с Джимом, который перестал бойкотировать представления, и Дэвидом, Макси поняла, что отличало ее от Люсинды и Лауры. В их игре была непринужденность, они легко вживались в характеры героев, которых изображали на сцене. Их коньком — было талантливое безрассудство, больше выраженное у Люсинды, чем у Лауры, а Макси всегда чувствовала себя на сцене скованно, хотя и старалась бороться сама с собой. У них был настоящий талант. Макси же прекрасно знала театр, и в этом было ее преимущество. Только один раз во время спектакля ее взгляд встретился с глазами Картера. Он в ответ улыбнулся, и Макси тоже почти уже собралась улыбнуться, но, вспомнив про утренний эпизод с Люсиндой, быстро отвернулась. Ей необходимо скорее избавиться от привязанности к этому человеку. Через две недели он уедет, а ей еще придется залечивать сердечную рану.
Публика еще аплодировала, а Макси уже бежала наверх переодеваться и готовиться к самому большому испытанию, которое выпало на нее этим летом.
Пьеса Картера ей очень понравилась, а теперь она пойдет на вечеринку, которая ей явно не по душе. После нее она на две недели спрячется в свою норку и до его отъезда не покажет и носа. А сегодня она в последний раз должна упрятать свою гордыню. Не язвить на людях и, забыв сердечную боль, провести вечер рядом с Картером.
Вся лужайка перед домом была полна народа, люди смеялись, знакомились друг с другом, разговаривали, стоя вокруг столов. Был накрыт один стол с закусками, три стола с различными напитками и еще один стол со всевозможными сладостями. Поздравив сестру с премьерой, Макси нашла Люсинду у стола со сладостями.
— Ты стремишься как можно скорее располнеть, — пошутила она.
Стоя с эклером в руке, Люсинда рассмеялась:
— Конечно, я поправлюсь. Доктор сказал, чтобы я окончательно забыла о своей диете, на которой сидела Бог знает сколько времени. Я надеюсь, что скоро поправлюсь еще килограммов на десять.
— А как же твоя карьера? — спросила Макси.
— У меня почти подписан контракт на съемки в фильме Картера-старшего. — Она махнула рукой. — Следующей зимой приступаем, а пока я отдохну и расслаблюсь. Ты думаешь, я не заслуживаю этого? Со времени окончания колледжа я работала не покладая рук. Как насчет слойки с кремом? Ты всегда позволяла себе что угодно, и все тебе сходило с рук.
Макси взяла пирожное, и они отошли к кустам роз подальше от толпы.
— Ты уже сказала Картеру?
— Днем, — сказала Люсинда, одновременно жуя эклер. — Он был такой добрый, прямо лапочка. Согласился стать крестным отцом, если будут близнецы, но такая шутка меня не рассмешила. Правда, он такой же счастливый, как и я. Он просто рад, что у меня к началу летнего сезона не было этих шести недель.
— И ты не… а он не… — Макси, путаясь в словах, откусила пирожное.
— Я что? Что он? — спросила Люсинда. Потом посмотрела Макси прямо в глаза и стала так хохотать, что в изнеможении села тут же на землю. — Макси, ты что!? Ты думала, — она на секунду остановилась, — ты думала, что Картер — отец моего будущего ребенка?
Макси доела пирожное и села рядом с Люсиндой.
— А что, разве это не он? — настойчиво спросила она.
— Нет, нет и нет. О, Макси, ты явно не от мира сего. Моя замечательная подруга, ведь я замужем уже два года. Этот страшный секрет мы хранили от всех. Один Картер знает, и то благодаря тебе.
Макси, как ошарашенная, уставилась на подругу.
— А вот и мой муженек.
Макси чуть не упала в обморок, когда увидела, что к ним направляется Дэвид Уилсон. Она посмотрела на Дэвида, на Люсинду и стала хохотать.
