прокачать. Верным было твое первое предположение – Игнатьев удалял другую информацию, гораздо более опасную для него. Он контролировал это злачное заведение (уже есть доказательства), и, видимо, там была какая-то опасная для него бухгалтерия. Но к черту этого урода. Ты хочешь знать, что меня туда привело или нет?!
Гордеев активно закивал.
Выяснилось, что Александр Борисович принял к своему производству довольно громкое дело – убийство нефтепромышленника Максакова. Гордеев помнил об этом случае, еще бы, ведь умер один из богатейших людей страны! Средства массовой информации тогда объявили, что Максаков скончался в результате сердечного приступа, но, оказывается, – ничего подобного! Версия о несчастном случае была оглашена по настоятельной просьбе его близких. На самом деле президент компании «Дальнефть» пятидесятилетний Станислав Максаков семнадцатого апреля был убит ударом ножа в шею в закрытом клубе «Березка», постоянным членом которого являлся. По подозрению в убийстве был арестован охранник клуба Кирилл Столбов.
– Елки-палки, Александр Борисович! – подскочил Гордеев. – Бейсбол?!
– Что – бейсбол? – прищурившись, поинтересовался Турецкий.
– Я вспомнил, Максаков – это тот олигарх, который купил бейсбольную команду, да? В газетах писали, числа четырнадцатого, кажется, этого же месяца!
– Пятнадцатого, – поправил Турецкий.
– Да-да, а еще я помню, как в Лефортово ты читал спортивную газету и что-то бормотал про бейсбол, верно? Это ты мне подсказывал тогда, да?
– Молодец, – похвалил Турецкий с видом Наполеона, отдающего должное своему маршалу. – Хотя и тугодум. Поезд ушел. Теперь я и сам тебе все расскажу...
Бейсбол к этой истории отношения вроде бы не имел, по крайней мере, версии, что Максакова заказал владелец другой бейсбольной команды, какой-нибудь техасский миллионер, у Турецкого не было. Зато у Турецкого был информатор по фамилии Локтев.
– Секундочку, – не унимался Гордеев, – но ведь получается, что Максакова убили буквально через два дня после того, как он купил бейсбольный клуб. Это странное совпадение.
– Вот именно, что совпадение.
– А кто наследник Максакова? Он же был, как писали, одним из самых богатых людей России. Так кто теперь займет его место, кто получит денежки?
– Есть завещание, согласно которому все состояние должно быть поделено между женой и дочерью в пропорции один к двум.
– То есть жене – в два раза меньше? А сколько лет его дочке?
– Семнадцать. Очень милое создание по имени Сашенька, – сухо сообщил Турецкий.
– Ага! Значит, ее деньгами пока что тоже будет распоряжаться мамаша! А она что собой представляет? Небось бывшая модель?
– Актриса.
– Ну конечно! Чем не мотив, а, Александр Борисович? Денег в случае смерти мужа она получает меньше, чем дочь, но ведь дочери – всего год до совершеннолетия. Надо торопиться!
– У нее и так было все, что только можно себе вообразить. Ее зовут Марина Алексеевна, ей около сорока, но в голову это не приходит, когда на нее смотришь. Чертовски красива. Только ты вряд ли ее увидишь, она сейчас в Англию укатила, хорошо, что я успел ее допросить еще до того, как меня в Лефортово засунули. Ты, наверно, Юра, не очень представляешь себе жизнь этих людей.
– Вообще не представляю.
– Вот именно. Так что не торопись с выводами. Хотя в том, что ты говоришь... Скажем так, последнее время у супругов были большие нелады. Но, скажу тебе как человек с хорошим семейным опытом, это можно сказать про любую супружескую пару, что именно последнее время у них большие нелады. И не сбивай меня больше, сам все расскажу. Давай лучше вернемся к нашим баранам, в смысле, к Локтеву...
Чиновник московского правительства Анатолий Евгеньевич Локтев был акционером и членом совета директоров «Дальнефти», он сливал Турецкому кое-какую информацию о частной жизни и профессиональной карьере Максакова. Но Локтев не явился на третий допрос в Генпрокуратуру, сославшись на занятость в мэрии, зато сообщил Турецкому по телефону, что якобы Максаков делился с ним опасениями по поводу собственной безопасности, и обещал предоставить более конкретные улики. Для чего и вызвал Турецкого на встречу в ночной клуб «Распутин». Однако теперь Локтев утверждал, что этого не делал и Турецкому не звонил, а значит, никакими опасениями Максаков с ним не делился. А также он уверял, что с покойным официантом Богомоловым знаком не был, то есть через него ничего не передавал.
– Ты ему веришь? – поинтересовался Гордеев. – Но ведь это он тебе поздно вечером звонил, чтобы встречу назначить, или нет?!
– Я размышляю, – уклончиво ответил Турецкий. – Изменить голос по телефону – дело нехитрое, тем более что, как я припоминаю, слышно было не очень, треск в трубке стоял. Грязновские оперативники отработали Локтева и его окружение и никаких связей с людьми из «Распутина» не нашли. Это раз. И с Хомяком и «двенадцатью апостолами» – тоже связи не прослеживается. Это два. Похоже, кто-то другой за этим стоит.
– А что Хомяк? Заговорил?
– Не то слово. Запел, как Паваротти. Но, к сожалению, он дает очень ограниченные показания. Вообще же, он, видишь ли, работал на «двенадцать апостолов» и, когда начались аресты всей этой компании, решил обрубить концы весьма оригинальным способом...
– Я понял, – перебил Гордеев. – Он сам уволился из милиции и придумал себе эту историю о незаконном проникновении к соседям. И все для того, чтобы его не пристегнули к «двенадцати апостолам».
– А ты, оказывается, не всегда тугодум, – с одобрением отметил Турецкий. – Да, тут все понятно. Непонятно другое – от кого он получал инструкции, в частности, относительно меня. Он утверждает, что заказчика таки не видел, получал их действительно по телефону, но только... – Турецкий замолчал и снова уставился в потолок.
– Что – только?
– Только не от мужчины, а от женщины.
– А деньги он как получал?
– Аванс, пятнадцать тысяч долларов, ему положили в почтовый ящик.
– Ну и что такого удивительного, что от женщины? – пожал плечами Гордеев. – Кто-то посадил девчонку на телефон и дал ей текст.
– Возможно, возможно. Важно другое. Он никого не видел.
– Вы уверены? Может, врет? Боится своего заказчика еще больше, чем правосудия?
– Тоже не исключено.
– Александр Борисович, расскажи наконец, что же на самом деле тебе передал официант. От кого это было послание? Почему ты об этом не говорил раньше? Что в нем такого важного? – засыпал вопросами Гордеев, и сам даже немного устыдился своей горячности. – Это не дает мне покоя...
Турецкий пожал плечами:
– Боюсь тебя разочаровать. Ровным счетом ничего важного, как теперь стало ясно. Официант только направил меня туда, где я и оказался. Он сказал, что, после того как я выйду из клуба и отъеду от стоянки, ко мне в машину сядет человек, который и расскажет все, что меня интересует. Я, разумеется, решил, что это будет Локтев.
– Но почему ты мне ничего не говорил?!
– Во-первых, я не сомневался, что официант уже на том свете. Во-вторых, я не хотел, чтобы ты Локтева теребил. Хотя, если помнишь, относительно него я все же дал тебе небольшую подсказку.
– Завидую вашему хладнокровию, – вздохнул адвокат.
– Посидишь в тюрьме, тоже научишься, – посулил следователь.
– Подожди, подожди, кое-что не сходится! Для того чтобы сказать тебе это, Богомолову было достаточно несколько секунд, но ведь известно, что вы общались с ним гораздо больше. Значит, было что- то еще?
Турецкий внимательно посмотрел на своего приятеля:
