Амур почернел и вздулся, поднимаясь над берегами. Заполняя все пространство, он захлестнул улицы и, ломая деревья, черной маслянистой волной накрыл колокольню и скрыл на другой стороне Затонский полуостров, сомкнув над городом свои черные воды.
– Помоги, – прохрипел Шмыгин, отплевываясь от черноты и периодически скрываясь в воде.
– Сдохни, мразь, – радостно произнес Стас и обнаружил, что его-то волна выносит вверх, прямо к сиявшему над головой солнцу. Но вдруг словно что-то оборвалось, и он стремительно покатился вниз. Жутко засосало под ложечкой, и приступ дурноты заставил его открыть глаза.
Самолет шел на посадку. В черном иллюминаторе показалась дружная россыпь огней, и Стас с облегчением вздохнул. Он никогда не был в столице и теперь радовался как ребенок в предвкушении, что наконец увидит Красную площадь и шагающих перед Мавзолеем кремлевских курсантов. До поезда в Рязань у него оставалось три часа, и Стас постарался первым покинуть самолет и, не раздумывая, взял в аэропорту такси.
– Вот ты какой мужик-то стал, а? – Дядя Сережа, зевая, встретил его в майке-тельняшке и в трусах. – Я ведь пацаном тебя помню еще. Эх... – он, шутя, ткнул племянника кулаком в плечо. – Ну рассказывай, как там мать-то? Как доехал?
На следующий день Стас встречал дядю со службы. Он уже давно не чувствовал себя так надежно и спокойно, как в этом старом простом городе. Действующий спасо-преображенский храм возле военно- десантного училища звонил к вечерней, и одновременно тут же, на площади Победы, перед Вечным огнем, в карауле менялись курсанты, вышагивая так же красиво, как в Москве на Красной площади. Стас крутился возле обелиска, поглядывая то по сторонам, то на часы и притопывая на морозе, чтобы не замерзнуть. Наконец дядя Сережа в шинели с погонами полковника десантных войск покинул через контрольно- пропускной пункт территорию военного училища, и Стас с неприятным удивлением увидел, что тот идет не один, а в сопровождении плечистого рыжего курсанта. Стас помахал им рукой.
– Вот познакомься. Это Петр Кирин. Мой лучший курсант. Он как сын мне. Я ж тебе о нем рассказывал.
Дядя улыбнулся, глядя, как Стас скривился, почувствовав крепкое рукопожатие юноши.
– У него одного сегодня увольнительная, – хмыкнул дядя Сережа, – остальные наказаны. – Он строго посмотрел сначала на курсанта, а потом и на племянника. – Составь парню компанию. Вечером к ужину жду обоих.
Честно говоря, Стасу не понравилась вся эта затея. Таскаться по городу с пацаном, что он, мальчик, что ли? Но делать нечего. Дядя Сережа еще вчера его предупредил, что регулярно берет на побывку сына своего погибшего однополчанина. И теперь этот щеголь в голубой форменной шинели ловит восхищенные взгляды встречных рязанских девушек.
– Драматический театр, – парень с каким-то особенным трепетом, закинув голову, взглянул на высокие белые колонны. – Пойдем на «Чайку»?
– Ты чего, театрал, что ли? – ухмыльнулся Стас. – Пойдем лучше в ресторан. Я угощаю.
Кажется, Петру явно хотелось согласиться, но странно: какое-то внутреннее противоречие заставило его, насупившись, отказаться. В общем, мальчишка уперся как баран.
– Нет. Если ты хочешь – иди. А у меня контрамарка.
Делать нечего: Стас все-таки согласился пойти на спектакль, тем более что ресторан никуда не денется.
На удивление, спектакль Стасу очень понравился. Особенно Нина Заречная. Когда актриса появлялась на сцене, то курсант вытягивал шею, и она тут же становилась у него красной и покрывалась гусиной кожей. Все это забавляло Стаса, а когда Петр, краснея, еще и предложил после спектакля зайти за кулисы к актрисе, с которой он, по его словам, однажды вот так же познакомился в увольнении, то Стас совсем развеселился и с радостью принял предложение. За кулисы, благодаря мундиру курсанта, их пустили без проблем. Петр там был, очевидно, не первый раз и, мгновенно сориентировавшись, нашел нужную гримерную. Актриса вышла к ним усталая и с плохо скрываемым раздражением.
– Марина. – Она с удивлением взглянула на Стаса. – Вы что, тоже курсант?
– Нет, – развязно улыбнулся он в ответ. – Вот, сопровождаю. – Стас кивнул на словно проглотившего язык Петра. – А вы прекрасно играете. Мне очень понравилось.
– Спасибо.
Актриса грустно улыбнулась и уже собралась извиниться и уйти, но Стас, решив разыграть из себя настоящего джентльмена, взял ее за руку и, поцеловав, произнес:
– Может быть, составите компанию двум влюбленным в вас мужчинам?
При этих словах Петр покраснел до самых кончиков пальцев, которые с силой сжимали форменную ушанку.
– Поедемте в какой-нибудь ресторан, а? Я угощаю. Правда, я не знаю этого города, но когда только приехал, видел ресторан «Ловеч». Что скажете, Мариночка?
В тот вечер Стас был в ударе. Он рассказывал смешные случаи из своей жизни и пошлые анекдоты. Привыкнув посещать рестораны в Благовещенске, он тоном завсегдатая требовал аралиевой настойки или лимонного коньяка, чего в Рязани никто и не видел. Марина не сводила с него глаз, а курсант с каждой рюмкой становился все мрачнее и мрачнее. Еще никогда Стас не чувствовал себя таким счастливым.
– А кем вы работаете? – поинтересовалась актриса, уже раскрасневшись и томно поблескивая на него глазами.
– Давайте на «ты». – Стас протянул ей рюмку и толкнул локтем захмелевшего курсанта. – Бум? Я замдиректора Благовещенского нефтеперерабатывающего завода, – соврал он гордо.
Петр поднял голову и заглянул в свою пустую рюмку.
– Наливай. – Затем подставил ее Стасу. – А нам на политинформации говорили, что вчера на Благовещенском нефтезаводе произошла утечка. Там у вас разрушились бетонные кольца труб и нефть попала в Амур.
Стас, наливая Петру настойку, немного пролил себе на брюки.
– Это у вас там чего-то напутали, – пробормотал он и, дрогнув рукой, опять плеснул через край.
– У десантников сбоев не бывает. – Петр взял рюмку и, не уронив ни капли, залпом выпил до дна. – В любом состоянии готов выполнять боевую задачу! – произнес он и опять повесил голову.
– У-у, наклюкался, – усмехнулся Стас и, вынув кожаное портмоне, щелчком пальцев позвал официанта. – Дядька мне за него голову точно открутит. Счет, пожалуйста.
– Все? Праздник закончен? – недовольно произнесла Марина.
Рассерженная, она была еще очаровательнее, и большие ее глаза царственно повелевали остаться.
– Нужно его домой доставить, пока на своих ногах стоит, – кивнул Стас на Петра, совершенно ничего не замечая.
– Меня? Да я в любом состоянии нейтрализую противника, – поднял голову Петр, очарованный необыкновенным взглядом Марины. – Ты думаешь, я пьян? Да? – возмутился он на весь ресторан. – Ничего подобного! Вот ты! – Он зло взглянул на Стаса. – Попробуй, побори меня! – Петр выставил на стол локоть, предлагая померяться силами. – Давай! Чего ж ты?
Стас попытался успокоить его, демонстрируя полное безразличие к его предложению, но курсант завелся, и глаза его налились кровью.
– Что? Стесняешься оказаться слабым при девушке?
– Чего? – разозлился и Стас. – Кто тут слабый? Ах ты... Ну давай!
Стас тоже выставил на стол локоть, и они схватились в переплетенном пальцами крепком замке. Стас был выше Петра на голову и старше лет на десять, к тому же чувствовал себя абсолютно трезвым, по сравнению с курсантом. Однако Петр очень быстро и без видимых усилий положил руку Стаса прямо в тарелку с салатом. Настроение испортилось окончательно. Вытирая салфеткой рукав пиджака, он вытер затем и взмокший лоб. Бросил на стол деньги.
– Все! Нагулялись. Поехали домой.
– Сначала проводим Марину.
Петр, покачиваясь, поднялся из-за стола и наконец взглянул ей в глаза. Но взгляд актрисы был устремлен только на Стаса. На выходе из ресторана он взял ее под руку, и курсант совсем поник и всю
