выполненного долга отправился домой.
В квартире было тихо.
– Девочка!
Было слышно, как в ванной капает вода.
– Катя! Валентина Ивановна! – так звали сиделку.
Тишина.
Неужели добрались? Неужели он чего-то не учел? Цыганков начал планомерно обходить все комнаты, но следов вторжения нигде не было. А верить в то, что Катя ушла сама, не хотелось. И тут в замке заскрежетал ключ. Валентина Ивановна и Катя, разгоряченные прогулкой, ввалились в квартиру.
– Ой, Леша! А мы вот погулять вышли. Катеньке сегодня с самого утра хорошо было, и мы решили, что можно погулять, – Валентина Ивановна хлопотала вокруг Цыганкова и торопливо рассказывала: – А мы только вышли, сразу вспомнили, что тебе не позвонили. Вернулись, а у тебя мобильный не отвечает.
– Да, телефон был выключен.
Совсем ни к чему было, чтобы Цыганкову звонили во время встречи с Рачиком. Но теперь это было уже не важно, потому что все осталось позади.
Напротив Цыганкова сидела целая и невредимая Катя и спокойно пила чай. Она даже не знала, чего избежала.
– Работать ко мне пойдешь? – Цыганков поднял глаза и встретился взглядом с Катей. – В клуб.
– А что делать? – Девушка безмятежно улыбалась.
– Да ничего, красоваться, развлекать клиентов.
– Как развлекать? – Катя напряглась и помрачнела. – Как на Ленинградке?
– Да нет, что ты! Просто... В общем, ты попробуй – криминала тут нет. А не понравится, так мы что- нибудь придумаем.
И уже через два дня Катя вышла на работу.
Работа... Эта работа была ей нужна для того, чтобы хоть как-то вернуть себе самоуважение. Хотя, конечно, сказать, что она кардинально отличалась от Ленинградки, нельзя. Смысл тот же – уставшие от жизни мужчины, молодые и не очень, а также очень немолодые, но весьма богатые, искали утешения в обществе юных, красивых нимф. Или гейш. И Катя много раз задавала себе вопрос, что же она здесь делает. Зарабатывает на жизнь? Вполне возможно... Отдает долг Цыганкову? Да, очень даже вероятно. Ищет смысл жизни и профессию? Нет-нет-нет. Посвящать себя клубу на всю жизнь она не собиралась. Но и понять, что же ее держит в этом маленьком, но очень притягательном мирке, не могла. Может быть, возможность вырваться? Такая возможность появлялась иногда в лице молодых, симпатичных и успешных мужчин... И так бы ее жизнь и тянулась дальше, если бы однажды она не получила телеграмму от мамы.
Должен был приехать Кирилл Столбов, тот самый Кирилл, троюродный брат Кати, который был влюблен в нее уже много лет. Он даже из-за безответной любви в Чечню воевать ушел. Так он, по крайней мере, говорил. Чушь, конечно, просто призыв подошел, вот его и взяли. Правда, продержался он в армии недолго: полгода в учебной части, потом еще четыре месяца в Чечне. Но хоть живым вернулся – и на том спасибо. Заработал контузию, его и демобилизовали.
Катя шла к Цыганкову, чтобы рассказать о брате, и не знала, что говорить. Если Кирилл и раньше был страстно влюблен в Катю и не всегда вел себя адекватно, то что ожидать от него теперь, после контузии, Катя и думать боялась. Но, в общем-то, сделанного не воротишь – Кирилл приезжал, и Катя решила хотя бы подготовить Цыганкова к встрече.
Но подготовить не удалось – Цыганкова не было на месте до самого вечера, а вечером, едва Катя вернулась с работы, приехал Кирилл.
– Я тут подумал. И решил, что можно и пораньше к тебе завалиться! Все равно мама предупредила, правильно?
Катя прикрывала дверь спиной и мучительно соображала, что же делать.
– А чего тебя предупреждать! Можно подумать, ты не рада? – И он потянулся чмокнуть Катю.
– Но-но!
– О, какие мы столичные стали! Ну так что, в квартирку-то пустишь?
– А у хозяина разрешения спросить? – По лестнице поднимался Цыганков в расстегнутой куртке и с взлохмаченными волосами.
Столбов повернулся на пятках и уставился Цыганкову куда-то в кадык. Медленно багровея, он поднял глаза и, встретившись взглядом с Цыганковым, прорычал:
– Это ты, что ли, хозяин? Так такого хозяина и подвинуть можно, не спрашивая.
– Катенька, кто этот молодой человек? – Цыганков ласково улыбнулся Кате и смерил взглядом нахала.
– Это... Стыдно признаться даже, мой брат... – опустила глаза Катя.
– И надолго вы к нам, брат?
– К вам? – Столбов неожиданно перешел на фальцет.
– Да, к нам, – Цыганков с любопытством разглядывал молодого человека, ничем не выдавая своего недоумения. И тут, словно приняв какое-то решение, быстро проговорил: – А вы в какой гостинице остановились?
Столбов, не успевавший за мыслью Цыганкова, замер.
– Пойдемте, я вас отвезу! Катенька сегодня устала очень, а завтра ей опять на работу. – И, увлекая Столбова за собой, Алексей подмигнул Кате.
Кирилл подхватил сумку и, так же неожиданно, как появился, ушел. Через час вернулся Цыганков.
– Поселил я твоего брата в гостинице. А теперь рассказывай.
И Катя рассказала все, что знала. Она уже начинала привыкать к этим рассказам – Цыганков сидел в любимом кресле с рюмкой коньяка в руке, а Катя говорила, говорила, говорила. Говорила о Владике или Кирилле, говорила о театральном вузе или Чечне, говорила о Ленинградке или контузии – подчас было неважно. Главное было, что Цыганков ее слушал.
– Ну что ж, будем надеяться, что я ему все популярно объяснил. – Цыганков встал и потянулся.
Несколько дней прошли спокойно. Столбов больше не появлялся, и Катя было решила, что он уехал обратно. Но в пятницу вечером, поджидая у выхода из клуба Алексея, Катя заметила в глубине двора знакомую фигуру. Столбов стоял, покачиваясь, у дерева и негромко что-то бормотал.
Катя отвернулась. Пьяный, контуженный, страстно влюбленный – он пугал ее гораздо больше любого хулигана. Через несколько минут появился Цыганков, и Катя, подходя с ним под руку к машине, обернулась – Столбова не было.
– Ты чего? Все нормально? – Алексей приободряюще похлопал Катю по руке и открыл дверцу.
Столбов вырос как из-под земли.
– Т-т-тыы... Ты бы шел отсюда, к-к-коозелл! – едва справляясь с языком, Столбов крепко держал в руках палку. – Ты бы шел, ннна фиг...
Цыганков медленно огляделся – на стоянке никого не было. Может, и к лучшему.
Столбов, покачиваясь, помахал палкой и схватил Цыганкова за грудки:
– Зззначит, такк, если ты от нее не отстанешь, я все, все-все напишу в Воронеж – и о том, как ты из Катьки проститутку сделал, и о том, – Столбов икнул и схватился рукой за машину, – и о том, как потом в этот притон отправил, и вообще!!!
Столбов покачнулся и повалился наземь. Через пару секунд с земли доносилось богатырское сопение.
Цыганков обреченно вздохнул и еще раз огляделся – на стоянке по-прежнему никого не было, и пьяного Столбова никто не видел. С трудом затащив его в салон, Цыганков открыл дверцу машины Кате и уселся сам.
Что делать с несостоявшимся героем-любовником, было непонятно. Во-первых, он и впрямь мог рассказать кому-то о том, что узнал. Сама по себе эта информация не имела смысла, но вот рабовладельцам, у которых умыкнули товар, могла бы стать интересной. Да и мало ли негодяев на свете!
– Слушай! – Цыганков обернулся к Кате. – А что, если мне его на работу взять? А? Охранником? Или
