сторожем?
Катя, тихонько уткнувшаяся в колени, вздрогнула:
– С ума сошел?
– Почему?
– Его? На работу?! Да он же всем подряд будет рассказывать, что он о тебе знает!
– Да нет. Я вот думаю, что наоборот – он будет обеспечен хорошей работой, будет целыми днями рядом с тобой и ни единого слова не просочится наружу, если он будет знать, что потеряет из-за этого работу!
Катя задумалась. В словах Алексея был здравый смысл, да и следить за Кириллом будет легче, если он все время под боком будет.
И через день, проспавшись и протрезвев окончательно от резкого поворота судьбы, Кирилл вышел на работу.
Глава 10
Про бейсбол
Из Генпрокуратуры Гордеев отправился в Бутырки. Вопросов у него по-прежнему к Кириллу было немного, поскольку позиция, занятая молодым человеком, «все отрицать» – не сильно способствовала прояснению ситуации.
– Как соседи в камере себя ведут? – спросил у него Гордеев.
– Нормально.
– Если что-то понадобится, не стесняйся, сразу сообщи мне. Скажи, Кирилл, как произошло, что Максакова ударили твоим ножом?
– Не знаю.
– Но это же твой нож? Следователь показывал тебе его?
– Да.
– И ты его узнал?
– Да, – снова сказал Кирилл, глядя куда-то в пространство.
А парень ведь в самом деле нездоров, подумал Гордеев.
– Как ты это объясняешь?
– Нож пропал у меня за два дня до того, как... до всего этого...
– При каких обстоятельствах?
– Ни при каких. Он лежал в тумбочке. Я им открывал консервы.
– Таким кинжалом – консервы? – удивился адвокат.
– Армейская привычка. Вы... вы видели Катю? – вдруг сказал Кирилл.
Вот что его волнует, понял Гордеев.
– Видел.
– Она спрашивает обо мне?
– Конечно.
– Почему же тогда она не приходит? Она не с американцем этим?!
– Каким американцем? – удивился Гордеев. А впрочем, чему удивляться, мало ли какая у молодой, красивой барышни личная жизнь?
– Ну тем, что в «Березке» тусовался.
– Ах с этим, как его звали-то?..
– Ричард.
– Да, конечно. Нет, она не с ним, – на всякий случай соврал Гордеев и добавил, даже не подозревая, насколько близок к истине: – Он улетел.
– Это хорошо. Это хорошо... Так почему она не приходит?
Хм... Надо еще что-то соврать.
– Видишь ли, ее пока что не могут пустить к тебе на свидание. Она же не родная сестра. Но мы что- нибудь придумаем.
– Правда? – В глазах парня зажглась какая-то безумная надежда.
– Правда... – А может, он и правда псих, подумал Гордеев. Может, он действительно зарезал Максакова?
Еще из Бутырок адвокат сперва позвонил Турецкому. Но Александр Борисович про американца по имени Ричард ничего не знал. Тогда Гордеев позвонил Цыганкову, тот уже был в «Березке», Гордеев сказал ему:
– Не смейте никуда уезжать! Сидите и ждите меня.
– Что за тон?! – возмутился Цыганков.
– Заткнитесь и делайте, что говорю.
Спустя полтора часа Гордеев, оттолкнув дюжего администратора Владимира, вошел в кабинет Цыганкова и, глядя ему в глаза, сказал:
– Почему я ничего не знаю про вашего иностранца?!
– Какого иностранца?
– Американца. Ричарда.
Тут у Гордеева первый раз появилась возможность увидеть, как невозмутимый и хладнокровный Цыганков бледнеет на глазах.
– Был такой человек, – через силу пробормотал он. – Ричард Коэн. Наш гость. Крупный бизнесмен. Но он, слава богу, уже улетел в Англию. И с Катей у них ничего не было, можете не сомневаться, Юрий Петрович.
– Черт возьми, Цыганков, кем вы себя возомнили?! Почему вы все скрываете и от следствия, и от меня? Почему вы считаете возможным решать, что нам можно знать, а что нет?! Давайте рассказывайте все про своего американца, живо. Откуда он взялся, кто его привел, с кем он общался. Все!
– Юрий Петрович, это Владимир, – загремел за дверью незнакомый бас, когда разбуженный Гордеев протопал к двери.
– Какой еще к черту Владимир?!
– Администратор из «Березки», помните?
– А... – Гордеев глянул в глазок. На лестничной клетке действительно топтался широколицый администратор. Адвокат открыл дверь и впустил его в квартиру. – Что случилось-то? Кто-то умер? В смысле, я не то хотел сказать, – поправился он, – конечно, кое-кто уже умер. Проходите на кухню, я скоро.
Через несколько минут Гордеев вернулся к незваному гостю и подумал, что они вдвоем колоритно смотрятся: заспанный хозяин и здоровенный неловкий детина. Кто, интересно, догадался сделать его администратором? То есть известно кто – Цыганков. Но какого рожна?
– Так какого рожна... – машинально повторил Гордеев последние слова, засевшие у него в голове. – Тьфу ты, совсем не то хотел сказать.
Он вытащил из холодильника бутылку боржоми, посмотрел на Владимира, тот покачал головой, тогда Гордеев сковырнул крышку и в несколько крупных глотков высосал всю бутылку.
– Теперь говорите.
– Юрий Петрович, совесть замучила, а к следователю идти боюсь.
– Что такое? – насторожился Гордеев.
– Ведь Кирюха мне жизнь спас, а я молчу. Нельзя так, не могу больше.
– Не понимаю, объясните.
– Мы с ним в Чечне вместе были, он меня там раненого вытащил, понимаете? Никто про это не знает, Катька даже не знает, Цыганков тоже не знает, что мы вместе воевали, понимаете?
– Понимаю. Но это еще не доказывает его невиновность. Мало ли кто с кем вместе воевал.
– Доказывает.
– Как это?!
– Я видел одного человека, который за два дня до убийства заходил в его комнату, когда Кирилла там не было.
– Мало ли, может, это его приятель.
– У него нет приятелей. И уж тем более этот человек им быть не мог. Единственное, что он мог, – взять
