– А Сваровский?
– Сваровский хочет поиграть в благодетеля. Он поэтому и в благотворительных акциях участвует. Но он не зол и вреда никому причинить не хочет. Я бы определил его как скучающего мизантропа.
– А двое других? Вы могли бы дать им такую же короткую и исчерпывающую характеристику?
– Ну... – Андрей замялся. – Володин – идиот. На всех митингах кричит про «рабочую жилку» и «торжество идей коммунизма». Андреев – человек деловой. Но он не боец. Довольно трусоват, не любит рисковать. Предпочитает иметь «воробья в руке», чем гоняться за «журавлем».
– Но в политику все же пошел, – возразил Александр Борисович.
– Ну да, пошел, – признал узкоглазый помощник. – Но далеко в этом деле не двинется. Ему не хватает лидерских качеств.
– Которые есть у Мохова?
– Да. Которые есть у Мохова, – отчеканил Андрей не терпящим возражений голосом. – В сравнении с Моховым эти двое – просто пигмеи.
– А Сваровский?
– Сваровский фигура поинтереснее, но он не политик. Он из тех игроков, которые не могут играть на долгой дистанции. Ему нужно все и сразу либо не нужно совсем. Поэтому политика ему скоро надоест. Он просто выдохнется.
– Ясно.
– Александр Борисович, здравствуйте!
Мохов вскочил с места и бросился к Турецкому с вытянутой рукой.
– Вечер добрый, – улыбнулся не ожидавший такой бурной реакции на свой приезд Турецкий, пожимая протянутую руку.
Андрей тоже смотрел на Виктора Олеговича с легким удивлением, он никогда еще не видел Хозяина таким возбужденным.
– Проходите! Присаживайтесь в кресло! Да-да, сюда! – продолжал хлопотать хозяин кабинета.
– Спасибо, – слегка смутился Турецкий.
«Похоже, дело действительно дрянь», – подумал он, разглядывая Мохова.
– Так, значит, вы тот самый Турецкий, – продолжал нести околесицу Хозяин.
– Смотря что иметь в виду под «тем самым», – ответил Александр Борисович.
– Тот самый, который вывел на чистую воду главных коррупционеров Москвы, который разоблачил несколько террористических организаций, который...
– Пожалуй, хватит для начала, – заметил с усмешкой Александр Борисович.
– Ничего страшного. Как видите, слава идет впереди вас. Такое часто бывает, уж вы мне поверьте. – Виктор Олегович посмотрел на Андрея и сделал широкий жест рукой в сторону Турецкого.
– Вот, Андрюша, – возбужденно произнес он. – Перед тобой лучший следователь Москвы. По крайней мере, так мне его рекомендовали.
– Не все рекомендации правдивы, – тихо заметил Андрей, испытав небольшой укол ревности.
– Ну-ну, не будь таким недоверчивым, – проговорил, возбужденно блестя глазами, Виктор Олегович.
– Он прав, – спокойно сказал Турецкий. – Я действительно раскрыл несколько дел, но не стоит раздувать из мухи слона. Дела-то были плевые.
Внимательно разглядывая Мохова, Александр Борисович понял наконец причину его возбужденного состояния. Кандидат в президенты республики был попросту пьян. В дым, в шоколад. Удивительно, что он еще не рухнул на пол. Турецкий и сам умел пить как лошадь и при этом оставаться на ногах, но, судя по двум пустым бутылкам в урне, организм Виктора Олеговича был сделал из очень прочного материала.
– Константин Дмитриевич Меркулов никогда ничего не говорит зря! – возразил Мохов. – А он дал вам самые высокие рекомендации. Правда, я так и не понял, за что вас турнули из Генпрокуратуры?
– Так вы работали в Генпрокуратуре? – тихо спросил Андрей, с удвоенным любопытством глядя на Турецкого.
– Да не просто работал, а был лучшим «важняком», – снова сломанным органом прогудел Мохов. – Так за что вас оттуда, Александр Борисович?
По лицу Турецкого пробежала тень, Мохов ничего не заметил, но от цепких глаз Андрея это не укрылось.
– Может быть, Александру Борисовичу неприятно об этом вспоминать, – деликатно предположил он.
– Чушь! – рявкнул Мохов. – И вообще, с каких это пор ты стал перебивать меня?
Андрей улыбнулся с таким видом, словно услышал чрезвычайно забавную шутку, и с веселой язвительностью проговорил:
– Прошу прощения и умолкаю,
– Вы очень вовремя приехали, – сказал Мохов, обращаясь к Турецкому. – У нас здесь черт-те что творится. Не хочу сказать, что я святой, но то, что написано в этой статье... Кстати, вы читали эту статью?
– Да, – кивнул Александр Борисович.
Виктор Олегович усмехнулся:
– И как вам?
– Сложный вопрос. Зависит от того, насколько она правдива.
– Там нет ни слова правды! – быстро и резко сказал Виктор Олегович. – Ни слова – ясно вам? И если вы хотите работать на меня, советую вам в этом не сомневаться.
– Сомнения – неизбежный атрибут моей работы, – сдержанно заметил Турецкий. – Что с вами? Вам плохо?
Виктор Олегович тяжело опустился в кресло и приложил ладонь к груди.
– Нет... – сказал он. – Да... Не важно...
Андрей вскочил со стула, быстро подошел к столу, взял графин, наполнил стакан водой и протянул Хозяину. Тот схватил стакан и залпом выпил воду.
– Вам бы выпить таблетку, – неуверенно проговорил Андрей.
Виктор Олегович дернул ртом.
– К черту! Просто мне нужно немного... отдохнуть. – Последнее слово он договорил хриплым, одышливым голосом.
Турецкий посмотрел на Андрея, тот в ответ пожал плечами.
– Это очень опасно, – сказал Александр Борисович. – Андрей, вызовите врача.
– Я не собираюсь... – начал было ворчать Мохов, но Турецкий не дал ему договорить.
– Если вы и дальше будете отказываться от услуг врачей, то республика останется без Президента, а я – без зарплаты, – отчеканил он холодным голосом.
Мохов несколько секунд смотрел Турецкому в глаза, затем криво усмехнулся (лицо у него было бледным, почти землистым) и слабо махнул рукой:
– Ладно, черт с вами. Зовите ваших врачей.
2
– Скверное дело, – проговорил Андрей.
– Да уж, неприятное.
Александр Борисович сидел на краю стола с дымящейся сигаретой в руке.
– Итак, – сказал он, – я знаю, что вы провели собственное расследование. Что вы выяснили?
– Ничего определенного. Автора статьи не нашли.
– А что насчет этого?
Турецкий достал из кармана измятый снимок и протянул его узкоглазому помощнику. Тот скользнул по снимку взглядом и изумленно уставился на Александра Борисовича:
– Откуда это у вас?
– Достал из мусорной корзины в кабинете Мохова. Пока вы хлопотали возле своего босса.
