Долгов поднял голову и посмотрел на Турецкого узкими, черными, ничего не выражающими глазами.
– А, здравствуйте, господин сыщик, – вяло сказал он.
– Я вам не помешаю?
– Да нет. Садитесь... раз уж вы здесь.
– Расценю это как приглашение разделить трапезу, – с добродушной улыбкой произнес Александр Борисович.
Он поставил поднос с едой на стол, а сам уселся на белый стульчик, который казался чрезвычайно хлипким.
– Мебель здесь какая-то... ненадежная, – пожаловался Турецкий, придвигая к себе поднос.
– Только на вид, – сказал Долгов.
«Так же, как и ты», – подумал Турецкий, бросив взгляд на сухопарую, почти тощую фигуру узкоглазого помощника.
– Напоминает меня, не правда ли? – быстро проговорил Долгов и улыбнулся, обнажив ряд маленьких острых зубов. Улыбка была неживая, без всяких признаков веселости, и продержалась на лице всего мгновение.
– Да, что-то есть, – кивнул Александр Борисович, в который раз поражаясь проницательности Долгова. «Неужели он и впрямь мысли читает? Чепуха, конечно, но вдруг? В любом случае, нужно держать ухо востро».
– Как ваше расследование? – поинтересовался Долгов, кроша длинными пальцами кусок хлеба и пристально глядя на Турецкого.
– Продвигается потихоньку, – ответил Александр Борисович.
– Не слишком ли «потихоньку»? – вежливо и вместе с тем насмешливо осведомился Долгов. – После недавней статьи в Интернете Мохов чуть было снова не слег. Вы уже встречались с его конкурентами?
– Встречался, – ответил Александр Борисович.
Он и впрямь успел встретиться со всеми тремя кандидатами. Но, кроме Сваровского, толком ни с одним из них поговорить не сумел. Однако интуиция подсказывала Александру Борисовичу, что с их стороны ждать особой опасности не приходится. Не тот масштаб. Кроме Сваровского, конечно. Этот был человек весьма и весьма опасный, хоть и хотел казаться другим. Кстати говоря, Турецкий уже получил от него первую выплату в пятьсот баксов. Сваровский настаивал на передаче денег из рук в руки, но Турецкий поставил условие: только перечислением на банковский счет. (Казалось бы, трюк с передачей денег из рук в руки слишком примитивен для такого ушлого мужика, как Сваровский, но Александр Борисович мог бы рассказать кучу историй о том, как самые опытные и умные из сыщиков легко попадались на такие примитивные ловушки.) Номер счета он тут же сообщил в Москву – Меркулову.
Кроме того, выслал Меркулову запись своего разговора со Сваровским и подробный рапорт об обстоятельствах дела – так, на всякий случай.
Долгов внимательно разглядывал Турецкого, очевидно пытаясь проникнуть в его мысли. Александр Борисович заметил это и усмехнулся.
– И как они вам? – тут же спросил Долгов.
– Нормально, – ответил Турецкий.
– Послушайте, Александр Борисович... Возможно, я не должен вам об этом говорить, но... Похоже, Виктор Олегович разочаровался в своем решении пригласить вас сюда. Проще говоря, он считает, что запаниковал и свалял дурака.
– Вот как?
– Да, – кивнул Долгов. – Я с самого начала был против, но Хозяин меня не слушал. Когда он паникует, с ним нет никакого сладу.
– Да, вы уже об этом говорили, – спокойно заметил Александр Борисович.
– Надеюсь, вы на меня не обижаетесь? – словно бы спохватился Долгов.
Александр Борисович покачал головой:
– Нисколько.
– Я рад. – Долгов снова растянул губы в резиновую, безжизненную улыбку, которая, по всей вероятности, должна была выражать высшую степень доброжелательности. – Хорошо, что вы так к этому относитесь. Это выдает в вас умного человека.
Турецкий криво усмехнулся, затем «стер» усмешку с губ, слегка подался вперед и хрипло и холодно произнес:
– Долгов, какого черта вы мне это говорите?
– А, так вы все-таки обиделись, – без всякого выражения проговорил узкоглазый помощник. – Значит, я в вас немного ошибся. Забудьте о том, что я говорил.
– Повторяю свой вопрос, – тем же холодным голосом сказал Турецкий. – Какого черта вы мне все это говорите? Что еще за игры?
– А я повторяю, что не хотел вас обидеть. Просто ваше присутствие здесь бессмысленно. В городе ничего не происходит, все идет своим чередом. Какой-то идиот печатает гадости в Интернете, но мало ли в мире дураков? Что ж теперь, из-за каждого идиота вызывать следователя из Москвы? Согласитесь, это нелепо.
– Вашего приятеля Гирю убили, – сухо произнес Александр Борисович. – Зарезали. Из-за негативов, которые он вынес из квартиры Воронова.
– С чего вы так решили? – неприязненно спросил Долгов.
– С чего решил? Скажем так, у меня есть основания так полагать.
– Но у Гири не было негативов. Вы же знаете – я забрал их и уничтожил.
– Вероятно, тот, кто убил Гирю, об этом не знал, – сказал Александр Борисович.
Долгов взял салфетку, вытер руки, затем скомкал салфетку и швырнул ее в тарелку с недоеденным эскалопом.
– Почему меня должен интересовать какой-то бандит? – сердито спросил он. – У меня что, своих проблем мало?
– Видите ли, Андрей Маратович... Дело в том, что проблемы «какого-то бандита» вполне могут стать вашими проблемами. Гиря передал негативы вам. И тот, кто его убил, обязательно к вам явится.
– Да с чего вы решили, что его убили из-за негативов? Мало ли в чем он мог быть замешан? Ваш Гиря – уголовник, и этим все сказано. А теперь... – Долгов поднялся. – Мне пора идти, Александр Борисович. Приятного аппетита.
Долгов повернулся и, не слушая ответа Турецкого, зашагал к выходу. Поднос с недоеденным ланчем он оставил на столе.
13
Максим Воронов сидел за стойкой бара и цедил из широкого стакана свой любимый «деварс». На дне стакана со стуком покачивались кусочки льда. Воронов смотрел на них и размышлял. Выглядел он неважно, под глазами залегли тени, щеки запали. Воронов то и дело отрывал взгляд от стакана и смотрел на дверь бара. Затем переводил взгляд на часы и хмурился.
На плече у него болталась сумка с маленьким лэптопом.
– Ждете кого-то? – дружелюбно поинтересовался бармен.
– Не твое дело, – грубо сказал Воронов.
Бармен хмыкнул и поднял бровь.
– Простите, – промямлил Воронов. – Нервы.
– Бывает, – сказал бармен и отошел в сторону.
«Слава богу», – подумал Воронов. Он не настроен был разговаривать. Он снова посмотрел на часы и нахмурился еще больше. «Клиент» опаздывал на двадцать минут. Это было большой наглостью. Воронов несколько раз набирал его номер, но телефон «клиента» молчал.
– Послушайте... – окликнул Максим бармена.
Тот повернулся и вопросительно на него посмотрел.
– Не подскажете, сколько времени? Кажется, у меня остановились часы.
– Двадцать минут восьмого, – неохотно ответил бармен.
