– Почему по материнской? – не понял Саша.
– Потому что сведения по биографиям фигурантов мне предоставили сегодня утром, как ты и просил, но до совещания, судя по всему, просмотреть не успел. А там насчет этого Кисса, второго супруга мамаши Банникова, есть... Они, Валерий, чтоб ты знал, как говорят в Одессе, не сводные братья, а единоутробные! Это значит – отцы разные, так же, как и отчества и фамилии, а мать одна...
– Мы здесь что, проблемами генетики занимаемся? – ядовито поинтересовался Турецкий. – Лучше продолжи относительно следствия, если не трудно!
– Зря ты так, – обиженно покачал головой генерал. – Насчет того, что Кабул вчера был в «Эдеме», Володя мне уже сказал. И насчет визита Померанцева – тоже. Капитана Романову он, получается, не видел. Но, поскольку Кабул действительно любитель этого ночного клуба, ничего удивительного, что он туда наведался. Я, кстати, звонил начальнику тамошнего УВД, знал его когда-то... Так у них большие подозрения, что в клубе господина Кисса, помимо всего прочего, имеется подпольный катран.[4] Не исключено, что оба наши фигуранта затем туда и ездят, а к делу все это никакого отношения вообще не имеет! Кроме того, мало ли какой разговор в качестве срочной необходимости возник у брата к брату? Общаются они, по моим сведениям, довольно часто...
– Позвольте с вами не согласиться, – возразил с места Померанцев. – Оба фигуранта прибыли в «Эдем» почти одновременно и почти одновременно оттуда убыли. Это – во-первых. Во-вторых, за то время, что они там провели, игру в картишки не провернешь, разве что сдать их игрокам на руки успеешь.
– Да мало ли какие дела и разговоры были у тех же Банникова с Киссом! – Вячеслав Иванович даже не посмотрел в сторону Валерия. – Единственное, с чем можно согласиться, с тем, что клуб – как раз то место, где эти двое могли снюхаться. Опять же вместе их там никто и никогда вроде бы не видел...
– Тоже верно, – кивнул Валерий. – Я у своего агента этим специально интересовался. Думал он и припоминал долго, но такого, чтоб обоих в одной компании приметить, так и не вспомнил. Что, однако, не говорит о том, что они не могли, как вы выразились, снюхаться, например, в кабинете Кис-са, подальше от чужих глаз. С целью преступного сговора. А если это так, вряд ли бы они стали светиться перед публикой!
– Вы оба правы, – прервал легкую перепалку внимательно слушавший Александр Борисович. – Давайте послушаем Володю... Что с твоим фигурантом?
– Если иметь в виду вчерашнюю ночь, вы уже почти все знаете. – Володя слегка улыбнулся: – Я почти уверен, что в «Эдеме» вчера Кабул с Банниковым не пересекались.
– Почему «почти»? – прищурился Саша.
– Потому что из поля зрения я Клабукова выпускал всего минуты на три, пока разговаривал с Валерой... Так ведь, Валер?
– Думаю, чуть больше, – не согласился тот. – Мы около бара топтались минуты три, это правда, а потом, пока ты пробирался к выходу, я там еще постоял. Не у стойки, а так, в толпе...
– Так я о себе и говорю! Потому что, когда я вошел в кафе, Кабул преспокойненько сидел там с каким-то типом, толковали о чем-то, и довольно мирно. Пока я прокладывал себе дорогу в их сторону, упомянутый тип поднялся и ушел куда-то за эстраду. Мой объект посидел еще немного, допил свою порцию, на мой взгляд, бренди, после чего, никуда не торопясь, отправился, как вскоре выяснилось, домой. Вывод: в «Эдем» он приезжал действительно ради встречи, но не с нашим фигурантом, а с упомянутым господином.
– Опиши-ка нам его, Володя, – прищурился Турецкий. – Я имею в виду господина собеседника Кабула, а не фигуранта...
Яковлев на секунду задумался, потом кивнул:
– Хорошо, попробую... Рост где-то метр семьдесят два-семьдесят три, широкоплечий, темноглазый и темноволосый, смуглый либо загоревший. Лицо – круглое, глаза посажены глубоко, темные... Совершенно не идущая ему «испанская» бородка и тонкие усики... Брюхо такое... я бы сказал, среднеобъемное... Одет в дорогой темно-синий...
– Стоп! Достаточно... Слава? – Турецкий посмотрел на Грязнова, и тот задумчиво кивнул:
– Похоже... – И, повернувшись к Померанцеву, поинтересовался: – А ты у своего агента насчет внешности Кисса не догадался спросить?
– Вы, Вячеслав Иванович, все время так и норовите меня обидеть, – сверкнул глазами Валерий. – Разумеется, я попросил его описать этого типа. Как мог, он описал – с учетом своего младенческого интеллекта. Смею вас уверить, у Яковлева это получилось куда лучше. Никаких сомнений, встречался Кабул там с самим хозяином заведения. Насчет бородки, круглой хари и смуглой кожи мой агент, правда, в других терминах более ему свойственной лексики тоже говорил. Он его, кстати, терпеть не может.
– Почему? – полюбопытствовал Турецкий.
– Думаю, прежде всего потому, что тот категорически запретил своим барменам поить моего подопечного в долг.
– Ну и какое это имеет отношение к делу? – вновь не утерпел Грязнов-старший.
Ответить Померанцеву не дал Саша.
– Что-то мы сегодня до дела действительно никак не доберемся, – остановил он уже открывшего рот Валерия. – Посему, уж извините, однако микрофон я у вас конфискую. Вначале выводы из всего ныне услышанного нами всеми. Я имею в виду сегодняшнюю ночь... Итак, сосредоточимся исключительно на фактах! Два фигуранта по делу Баканина, а возможно, и исчезнувшего бесследно Белецкого, в одно и то же время посетили один и тот же клуб «Эдем», хозяин которого является родственником одного из «наших», а именно бизнесмена Банникова Виктора Александровича. Вместе их в клубешнике не видел никто и, как выясняется, никогда. При этом господин Кисс открыто встречается с Кабулом, а господин Банников растворяется в воздухе... Позволю себе высказать предположение, что на самом деле наш Виктор Александрович, войдя в клуб, пока ты, Галина Михайловна, носилась кругами вокруг «Эдема», помирая от желания туда проникнуть, не заходя ни в один из залов, прямиком поднялся в кабинет своего братца... И сразу же после этого, заметим, братец якобы куда-то уехал... А на самом деле спокойненько вел беседу с Кабулом на глазах публики. Где был в это время Банников? Скорее всего, уже переговорив о чем-то срочном с родичем, покинул клуб и отбыл на свою дачу, выехав с другой стороны. Заметим еще раз: та дорога, которой он убыл из «Эдема», менее удобна и слегка длиннее для него, если иметь в виду путь в Новопеределкино.
– Саня, – осторожно прервал его Грязнов, – я понимаю, что такое развитие событий выглядит весьма вероятным. Но, согласись, пока это только предположительная версия, а на деле существует еще с десяток вариантов...
– Кто ж спорит? – Турецкий добродушно усмехнулся Грязнову: – Но лично мне она кажется наиболее реальной и наименее ошибочной. Володя, ты ни слова не сказал, было ли у твоего фигуранта что-то в руках... Ну там барсетка или кейс?
Яковлев смущенно посмотрел на Сан Борисыча:
– Извините, я просто не успел договорить, собирался сказать после того, как опишу Кисса... Но вы меня прервали. Словом, когда Кабул добрался до клуба, из машины он вышел как раз с барсеткой.
– А из дома?
– Без нее, – уверенно произнес Яковлев. – Я бы заметил. Барсетка была у него в машине.
Турецкий задумчиво посмотрел на оперативника:
– Как думаешь, нормальный человек может оставить вместе с машиной на парковке, да еще и, насколько понимаю, не охраняемой, скажем, документы или там деньги?
– Возможно, такие лохи и есть, но только не Кабул, – улыбнулся Володя. – Думаете, Александр Борисович, что барсетка была пустая?
– Думаю, что да. Правда, не на обратном пути.
– Мой прокол, – вздохнул Яковлев. – Вот на это я точно внимания не обратил.
– Полагаете, кто-то, а с большой долей вероятности господин Б., таким образом, через Кисса, расплатился с Кабулом за... за услугу? – вздохнул
Грязнов-старший. – Не слишком ли просто? Да и под услугой не обязательно может пониматься наше дело.
– Ты, Слава, как всегда, прав. На этом и остановимся, что касается событий нынешней ночи. К сожалению, генерал прав не единожды, а трижды: предполагать можно, а вот доказать, во всяком случае,
