1
Старуха, вся в черном, сидела в кресле с чашкой черного кофе в руках.
— Пейте, — сказала она сидевшим перед ней, — а потом я вам погадаю по кофе. Я всегда очень хорошо гадала. Все, что я говорю, сбывается.
Она помолчала и сделала небольшой глоток. Ее морщинистое лицо было старым, даже дряхлым, руки, державшие чашку, были худы и покрыты желтоватой пергаментной кожей. Но глаза жили, с интересом взирая на мир.
— Я выходила замуж в первый раз, — продолжала она с мягким, слегка шепелявым акцентом, — и сразу сказала, не будет добра от этой свадьбы. Но жених смеялся, не верил. Уговорил. И во время венчания, когда я стояла со свечой в руках, у меня на голове вспыхнула фата. Вспыхнула и сгорела дотла. Дурной знак. И точно, прошло несколько месяцев. У мужа был большой дом в Сухуми прямо на набережной. И вот он однажды взял фаэтон, поехал за город прямо к морю и, как был в дорогом костюме, бросился в море и утонул. Наговорили на меня люди всякой напраслины, а он поверил. — Она повернулась к Татьяне: — Вот так и ты, корицэ не надо было тебе за того человека замуж идти. Ну что, допили? Теперь переверните чашки, вот так, на край поставьте. Теперь покажи, что у тебя.
Татьяна подала бабушке свою чашку, по внутренним стенкам которой причудливо разлилась кофейная гуща.
— Ох, Таня, трудно тебе, тучи вокруг сгустились совсем. А выберешься ли ты... — Бабушка помолчала, разглядывая кофейные узоры, — не знаю, то ли да, то ли нет. Темная у тебя судьба, одного человека ты погубила и другого погубишь, а может, и еще кого.
— Ну вот и гадание! — усмехнулась Татьяна. — Уж я сама все знаю. Ничего нового ты мне не сказала, йайа.
— Врать не хочу, — ответила бабушка, — ищут тебя, да и найдут те, кто ищут. А дальше ждет тебя какая-то дорога, да темно уж больно.
— Ох, йайа, лучше бы ты ничего не говорила! — Таня встала и, взяв у бабушки чашку, сунула ее под струю воды в раковине, смывая предательскую кофейную гущу.
— А меня что ждет? — спросил третий из присутствующих.
Бабушка Ставрула взяла в руки его чашку и долго вглядывалась в ее содержимое, качая головой:
— Тебя, парень, тоже ищут.
— Ну, у тебя сегодня все одно! — раздраженно перебила ее Татьяна.
— И найдут... а потом... — Она тяжело вздохнула. — Поостерегись, парень.
— Спасибо, — сказал молодой человек. — В Армении тоже гадают на кофе.
На кухню вошла плотная черноглазая женщина:
— Пойдемте, бабушка, надо вам подышать воздухом. Я открыла балкон.
— Вот старость не радость, — проговорила старуха, тяжело поднимаясь с места.
Когда молодые люди остались одни, воцарилось молчание. Затем молодой человек спросил:
— Вы внучка бабушки Ставрулы? Или правнучка?
— Внучка, — рассеянно ответила Татьяна, погруженная в свои мысли. — Я у отца поздний ребенок.
— Удивительная женщина ваша бабушка, — сказал парень.
— Что, у вас в Армении нет долгожителей? — отозвалась Татьяна.
— Есть, но всякий раз я удивляюсь. Я восхищен, — продолжал он, — и ею, и вами.
— Мною-то почему? — Татьяна усмехнулась, прекрасно понимая, что за объяснение сейчас последует.
— Я восхищаюсь всем прекрасным, в том числе и прекрасной женщиной.
— Вы шутите, — кокетливо сказала Татьяна и посмотрела прямо ему в глаза, но тут же отвернулась, нервно встала и подошла к окну. — Как все это надоело! Кто вы?
— Теперь даже и не знаю сам, — ответил молодой человек.
— Корина вас называла Сережей, так что имя у вас есть, — сказала она.
— Было, — ответил Сергей. — Теперь уже какое-то другое. Никак не могу к нему привыкнуть.
— Ладно, — нетерпеливо махнула рукой Татьяна, — хватит строить из себя таинственность. Или это у вас специально заготовленный ход, чтобы нравиться женщинам? Они ведь обожают все романтическое, не так ли?
— Какая вы злая, — сказал Сергей.
— А с чего мне быть доброй? — усмехнулась Татьяна.
2
Григорий Иванович на редкость быстро входил в свою роль. Конечно, большую помощь оказывали референты и помощники, которые всегда вовремя успевали шепнуть на ухо нужные имена и отчества, перед важными заседаниями и переговорами готовили проекты речей, написанные так, что какие-то пункты можно было легко заменить в зависимости от того, какой оборот примут события. Но Григорий Иванович и сам не терялся, он все чаще начинал говорить от себя, и по всему видать, получалось у него неплохо.
Единственное, чего он опасался, — это встречи с настоящей Фаиной Петровной. К счастью, ее племянник Женя Точилин, который через Дроздова был в курсе всего происходящего, вовремя уговорил тетю выехать в Сочи и там одновременно отдохнуть и пройти полное медицинское обследование. Это значительно облегчило дядюшкину задачу, и он, ссылаясь на занятость, все время жил в Кремле, не добираясь до квартиры, где родные легко могли бы что-нибудь заподозрить.
Остальные же, складывалось впечатление, не замечали ровным счетом ничего. Прошло лишь несколько дней, а Григорий Иванович понемногу стал забывать, кто он есть на самом деле. Он уже с утра уверенным шагом вошел в зал, где происходило закрытое экстренное совещание.
Слово взял Степанов.
— Антинародный режим Дешериева находится в глубоком кризисе и не имеет перспектив выхода из него, — читал он по бумажке. — Дешериеву не удалось заручиться устойчивой поддержкой граждан Чечни и авторитетных чеченцев за пределами республики. Попытавшись стать единоличным руководителем республики, Дешериев быстро оказался пешкой в руках мафиозных группировок, защищающих свои преступные интересы. Есть у него надежные покровители и союзники среди реакционных политиков в России. Чеченский народ устал, он не хочет больше терпеть дешериевщину. Силы оппозиции сплачиваются; конечно, некоторые незначительные проблемы имеются, но прогрессивные лидеры Чечни поступились своими личными амбициями, и Надтеречный район в глазах всех чеченцев стал символом надежды на скорое вызволение от продажного режима. По имеющимся у нас оперативным данным, во всех административных районах, контролируемых сейчас Дешериевым, созданы подпольные Комитеты содействия оппозиции. Комитеты вооружаются. Сигналом к их совместному выступлению против дешериевщины послужит штурм Грозного силами оппозиции.
— А на штурм-то сил у оппозиции хватит? — спросил кто-то.
— Что касается оружия — вроде все в порядке, — ответил Степанов. — Личный состав они обещали обеспечить. Но с опытными офицерами у них совсем плохо, однако выход имеется. В частях есть офицеры, готовые помочь. Так Нил Сергеевич не возражает против их увольнения из Вооруженных Сил, на время разумеется. Ну а безработные куда хотят, туда и идут: может, кто-то отправится за грибами, кто-то семечками торговать, — хихикнул докладчик. — Но Нил Сергеич Галкин уверяет, что ребята проверенные,
