– Вполне, – удовлетворенно сказал Митрохин. – Этих шакалов только подпусти к деньгам. Они тебя вмиг без последней рубашки оставят.
– Я так и подумала, – кивнула Мария. – Не нравится мне вся эта суета. Всё это хлопанье крыльями. Чувствую себя лакомым кусочком, который каждый норовит съесть.
Митрохин тихо засмеялся.
– Отличное сравнение, – сказал он. – Но съесть им тебя не удастся, пока рядом есть я. Так им и скажи.
Мария улыбнулась и пожала Митрохину ладонь тонкими, прохладными пальцами.
– Спасибо тебе, Илюш. У меня только на тебя вся надежда. И если ты меня не поддержишь?...
– Даже не думай об этом! – горячо проговорил Митрохин. – Ты жена моего лучшего друга! Я любил Ивана, и я люблю тебя. И я за тебя отвечаю! Уверяю тебя, сделаю всё, чтобы ты была счастлива!
Илья Иванович взял руку Марии, поднес ее к губам и поцеловал.
– Ах, Илья... – Мария слегка покраснела. – Кстати, как тебе варенье? – спросила она смущенно.
– Замечательное варенье! Если ты скажешь, что сама его приготовила, я тебе поверю.
– Но я, и в самом деле, приготовила его сама.
– Ты просто волшебница!
Митрохин снова поцеловал руку женщины.
– Так ты говоришь, что пока никого не подпускала к бумагам и расчетам Ивана?
– Никого, – с улыбкой ответила Мария. – Я ждала тебя. Чтобы ты мне что-нибудь посоветовал. Адвокат Ивана сказал мне, что если я продам свою часть бизнеса, я могу неплохо на этом заработать. Но я ему не верю. Он всегда смотрел на меня сквозь пальцы. Даже общался со мной так... будто презирает меня за глупость. Я Ивану на него жаловалась. Но он только смеялся и пожимал плечами.
– Это ты про Скворцова говоришь? – уточнил Митрохин. – Он советовал тебе продать свою долю?
– Да, – кивнула Мария.
Илья Иванович нахмурился.
«Значит, этот подонок Скворцов уже попытался сунуть свой поганый нос в чужое дело, – подумал он. – А ведь я с ним говорил. И он обещал мне не лезть. Ну, гнида судейская, я тебе это припомню».
– Этот Скворцов – скользкий тип, – небрежно проговорил Митрохин. – И весьма темная личность. Я не раз говорил твоему мужу, чтобы он не связывался со Скворцовым. Ты знаешь, я даже не удивлюсь, если узнаю, что этот взрыв подстроил именно Скворцов.
– Да ты что?! – Мария сделала круглые глаза. – Ты действительно его подозреваешь?
– Ох, Маша, – вздохнул Илья Иванович. – Я уже и не знаю, кого подозревать. Нам с Иваном многие завидовали, ты же знаешь. Было много желающих разорвать наш бизнес на куски и сожрать нас по частям. Если бы не стойкость Ивана, я не знаю, где бы мы сейчас были. Но Скворцову не верь. Послушай... – Глаза Митрохина подозрительно блеснули. – ...А он не предлагал тебе продать свою долю ему?
– Ну... – Мария замялась. – Он на это намекал.
– Вот сука! – вырвалось у Митрохина. – Прости, Маша. После всего, что произошло, мои нервы просто на пределе!
– Я тебя понимаю, – кивнула Мария. Она вгляделась в лицо Митрохина и тихо спросила: – Так что мы будем делать, Илья?
Митрохин поставил чашку на блюдце и повернулся к женщине.
– Бизнес нельзя раскалывать на куски. Пока мы вместе – мы сила.
– Это значит...
– Это значит одно, – договорил за нее Илья Иванович.
Он обнял Марию за талию и притянул к себе.
– Это значит, что мы должны держаться вместе. Иначе нам не выжить.
С этими словами он крепко поцеловал Марию в губы. Она ответила на поцелуй.
– Ты самая замечательная женщина на земле, – тихо и проникновенно проговорил Митрохин. – И я... я от тебя без ума!
Их губы снова слились в поцелуе.
Полтора часа спустя они лежали в постели и ели виноград, до которого Митрохин был большой охотник. Виноград и икру они заказали в ближайшем ресторанчике – вместе с бутылкой французского вина.
Лицо Марии было взволнованным и странным, на нем еще остались следы недавней грусти и недавних слез, но нечаянная (или вполне чаянная) женская радость преобразила его – сделала светлее, лучистее и в то же время – туманнее. Впрочем, таковы были лица почти у всех женщин, которых Митрохину за сорок с лишним лет его жизни удалось уложить в постель.
– Ты красивая, – сказал Митрохин и бросил в рот виноградину. – Я всегда считал, что ты красивая.
– А Иван называл меня «вешалкой», – сказала Мария. – И еще, когда был сильно пьян, – «тощей коровой».
– Ты не тощая, – возразил Митрохин, – ты стройная. Люблю таких. В худощавых женщинах есть изящество и порода.
Мария кокетливо улыбнулась.
– Илюш, ты преувеличиваешь.
– Вовсе нет. Ты мне всегда нравилась. И мне не нравилось, как Иван с тобой обращалтся. Ты – королева, а он – с тобой, как со своей наложницей.
– Это правда, – вздохнула Мария. – Но не будем говорить о нем плохо. Всё-таки он был хороший человек и хороший муж. За десять лет нашего супружества ни разу не поднял на меня руку. Хотя часто бывал близок к этому. Ты ведь знаешь, у Ивана был тяжелый характер.
– Да уж знаю, – хмыкнул Илья Иванович. – Кстати, давно хотел спросить, но как-то не решался... Почему у вас нет детей?
Мария бросила в рот виноградинку, нахмурилась и тихо произнесла:
– Он не мог. У него какие-то проблемы по этой части. Еще с детства.
– Но ведь можно было обратиться к донору, – заметил Илья Иванович.
– Ты что! – Мария сделала круглые глаза. – Он бы никогда на это не пошел! Я ему однажды предложила, так он меня чуть не выгнал из дома.
– Почему?
– Потому что он не хотел растить «чужого выблядка».
– Это он так сказал?
Мария кивнула:
– Да.
– Ну, теперь всё изменится. Ты молодая женщина, у тебя всё впереди.
– Я тоже на это надеюсь, – сказала Мария и посмотрела на Митрохина лучистыми глазами. – Илюш, можно тебя спросить?
– Конечно.
– А если бы я не согласилась... Что бы ты тогда сделал?
– Ты о чем?
– О доле Ивана в вашем бизнесе.
Митрохин провел пальцами по маленькой груди Марии и спокойно ответил:
– Я бы тебя убил.
– Ты шутишь? – нахмурилась она.
– Конечно, – с улыбкой ответил Илья Иванович. – Ты же знаешь, я всегда любил пошутить.
17
Ну что ж, дело в шляпе.
Илья Иванович был доволен. Всё складывалось наилучшим образом. Он поглядывал из окна машины на проплывающие мимо вывески магазинов и баров, на поблескивающие лужами тротуары, на суетливо шагающих по тротуарам людей, и думал: жизнь может быть удивительно приятной штукой.
А Маша хороша, чертовски хороша! Как этот идиот мог обзывать ее «тощей вешалкой»? Да все у нее на месте. Тонкая талия, большая грудь, длинные ноги – идеальное сочетание. Кто бы мог подумать, что удастся
