– И какое же?
Турецкий хотел ответить, но вдруг с ужасом осознал, что не помнит своего имени. Видимо, ужас достаточно красноречиво отразился на лице Александра Борисовича, потому что девушка сказала:
– Вот это да! Вы что, даже не помните, как вас зовут? А ну-ка, поднимайтесь, а то простудитесь. – Девушка схватила Турецкого за руку и потянула на себя. – Давайте-давайте, поднимайтесь! Нечего на снегу валяться! Если не хотите застудить свою задницу. В вашем возрасте это опасно. Ну!
Турецкий, чертыхаясь и охая, поднялся на ноги.
– Нельзя разгуливать по улице в пьяном виде, – строго сказала девушка.
Она была невысокого роста, стройная до худобы, с задорным и любопытным личиком.
– Я не пил, – сказал Турецкий, щупая рукой голову. Затем неуверенно добавил: – Наверное...
– Не пил, как же! Тогда почему от вас разит, как от пивной бочки?
– Я... не знаю.
– Отлично! – Девушка засмеялась. – Вы забавный чел!
Александр Борисович тоже улыбнулся, но вдруг его качнуло в сторону, и, если бы девушка не схватила его за руку, он бы наверняка упал. Несмотря на хрупкость телосложения, девушка была на редкость сильной.
– Что же вы всё время падаете? – недовольно проговорила она. – Прямо как бревно!
– Я не бревно, – обиженно сказал Турецкий.
– Да ну? А откуда вы знаете? Вы ведь не помните своего имени. Вполне возможно, что вас зовут «бревно». А что, красивая фамилия. Вполне себе мужественная.
От трескотни девушки у Турецкого начался новый приступ головной боли. Темя заныло, в висках застучало, перед глазами поплыла желтая пелена. Турецкий вцепился в руку девушки, затем, используя ее, как поручень, нагнулся и его мучительно вырвало.
– Да вы что! – закричала девушка, пытаясь вырваться. – С ума сошли?
Турецкий вытер рот рукавом куртки, выпрямился и жалобно проговорил:
– Извините... Кажется, у меня сотрясение.
Он повернулся к фонарю, и девушка вскрикнула от страха.
– О, Боже! Да у вас сзади вся куртка в крови! Что у вас с головой?
– Меня... ударили, – поморщившись, ответил Турецкий. – Видимо, сильно.
– Ну, дела. – Лицо девушки стало растерянным. – Что же мне с вами делать? Может, вызвать «скорую»?
– Нет, – слабо произнес Александр Борисович. – Вы... далеко живете?
– Да нет. Вот мой дом! – Девушка кивнула в сторону пятиэтажки.
– А у вас...
– Нет, дома у меня сейчас никого нет, – предупредила его вопрос девушка. – В самом деле, пойдемте ко мне домой! На насильника и маньяка вы, вроде, не похожи. Да вы сейчас и не в том состоянии, чтобы кого- нибудь насиловать.
– Это точно, – болезненно усмехнувшись, сказал Александр Борисович.
– Он еще и усмехается! Идти-то сможете, господин бедолага?
– Да, – выдохнул Турецкий.
– Тогда хватайтесь за моё плечо, и пошли. Только постарайтесь больше не блевать. Дома, над унитазом, – сколько угодно.
– Хорошо, – пробормотал Турецкий. – Я постараюсь.
– В таком случае, в путь.
Турецкий вцепился в плечо девушки, и они медленно двинулись к дому.
35
– Ай! – Александр Борисович отдернул голову.
– Сидите смирно, – с укором сказала девушка. – Что вы как маленький! Подумаешь, пощипало немного. Я вам дала коньяка? Дала. Теперь ждите, пока анестезия заработает.
– Пока она заработает, я окочурюсь.
– Не окочуритесь. А как во время войны солдаты с пулей в животе в атаку шли?
– С пулей в животе в атаку не пойдешь, – возразил Турецкий, снова вверяя голову в заботливые руки девушки.
– Родина заставит – побежишь как миленький. – Девушка закончила обрабатывать рану Турецкого и принялась накладывать повязку.
– Вот так, – приговаривала она. – Будете у нас как новенький.
– Это вряд ли, – усмехнулся Турецкий. – Кстати, милая спасительница, как вас зовут?
– Диана.
– Диана? – неприятно поразился Турецкий.
– Ну да. А чего вы всполошились? Имя как имя. Не нравится, можете называть меня Диной. Так тоже можно. А мне-то вас как звать? Гражданин Бревно?
– Никаких больше бревен, – строго сказал Турецкий. – Меня зовут Александр.
– Вы точно помните? – Дина критически оглядела повязку, затем скользнула взглядом по бледному лицу Турецкого и сказала: – По-моему, это имя вам не очень подходит.
– А какое подходит?
– Аристарх, – насмешливо выпалила Дина. – Ну, или Полиграф. Есть в вашем лице что-то... от полиграфа.
– Полиграф – это детектор лжи, – наставительно сказал Турецкий.
– Да ну? Без вас не знала. В таком случае, вы настоящий полиграф. Врете без остановки. Во-первых, сказали, что не пили. А от вас разит, как от пивного ларька.
– Но я, в самом деле, не помню как пил, – виновато сказал Александр Борисович. – Возможно, в меня влили немного водки, пока я был в нокауте.
– Кто?
– Вероятно, тот, кто меня в этот нокаут отправил.
Дина подумала и кивнула:
– Резонно. А кто вас отправил в нокаут?
Турецкий задумался, мучительно наморщив лоб.
– Есть! – сказал он. – Вспомнил! Их было двое. Если, конечно, не считать третьего.
– Так мало? Если уж врете, врите на полную катушку. Скажите, что их было десять! Девятерых вы уложили, а десятый шандарахнул вас палкой по башке. Но вы и его успели уложить, прежде чем потеряли сознание. Вот как надо врать, господин Полиграф!
– Ловко, – согласился Турецкий. – Но тогда где же десять тел?
Дина подумала и сказала:
– Очень просто. Пока вы были без сознания, они пришли в себя и смылись. Вы ведь не били их палкой по головам. Вы действовали благородно – кулаками. А кулак против палки – пшик! Как вам такая версия?
– Мне нравится, – улыбнулся Турецкий.
– В таком случае, я вам ее дарю. – Девушка взяла его за руку. – А теперь вставайте и пройдитесь по комнате. Я хочу убедиться, что вы окончательно пришли в себя.
– Что-то мне не хочется гулять, – сказал Турецкий, вздохнув. – Лучше я еще немного посижу.
Дина сдвинула брови и фыркнула.
– Бросьте притворяться, Полиграф! С черепом у вас все в порядке, я сама проверяла. Лучше уж сразу признайтесь, что хотите напроситься на ночлег к одинокой девушке. Да только не выйдет. Я одинокая, но я не беззащитная!
– В этом я не сомневаюсь, – охотно признал Александр Борисович.
– Ага! Значит, я разгадала ваши коварные планы?
– Почти, – с улыбкой сказал Турецкий. – Но на ночлег я напрашиваться не собираюсь. Вдруг вернутся ваши родители, что они подумают?
Дина наморщила курносый нос.
