Наташа несколько секунд молчала, а потом захохотала, да так заливисто, с такой радостью, что мужчины, взглянув на нее, сами зашлись в смехе.
– Ой, – вытирая платочком глаза, простонала Наташа, – просто ужас какой-то!
– Все в порядке, Наташа, – успокоившись, сказал Турецкий, – не бойтесь, никто вас больше не обидит. А Филипп Кузьмич, он у нас настоящий боец. Высшей пробы, уж я-то знаю... Ну ладно, посмеялись, давайте к делу. Филь, тащи сюда спутник. Или лучше пошли в кабинет.
И, пока Турецкий набирал номер Грязнова, Филипп убрал постельное белье, сложил в пакет и, взяв лист бумаги со стола, крупно написал: «Наташа» и сунул в пакет. Показал ей и сказал:
– Вот, если что, у тебя есть своя постель, имей в виду.
– Славка! – закричал Турецкий. – Как хорошо, что ты дома. Звоним из «конторы». Рядом Филя тебе кланяется. И девушка Наташа. Тебе что-нибудь удалось?.. Хорошо, – сказал он и кивнул девушке, – сейчас перейдем на громкую связь. Это чтобы не играть в испорченный телефон. – Крикнул в трубку: – Вячеслав, переключаюсь на громкую. Помни о девушке... Ну да поневоле приходится за язычком следить. Ну, давай, – он подмигнул Наташе и включил микрофон.
– Здравствуйте, мои дорогие, – услышали они хрипловатый, но бодрый голос Вячеслава Ивановича. – Как живы-здоровы? О ваших новостях лучше напишите, чтоб деньги зря не тратить. Саня, а я все жду тебя. Ты же вроде с Нинкой прилететь хотел, так в чем дело? У нас тут скоро лето кончится! А красотища, ребятки, такая, что я про все свои дела забываю, любуюсь! Фантастика, Саня! Приезжай, ведь подохну, либо хунхузы шлепнут, больше никогда не увидишь!
– Типун тебе! – сказал в микрофон Турецкий. – Вот с одним делом расквитаемся, и обязательно прилечу. Нинка уже исстоналась вся, хочу, говорит, у дяди Славы на тигров посмотреть, не может она без тигров, видишь ли... А что по нашему общему делу?
– Ты про Николаева?
– Да, вот, можно сказать, почти уже невеста его у нас.
– Она слышит?
– Ответьте, Наташа, – Турецкий показал на микрофон. Девушка подошла к столу, чуть наклонилась и произнесла: – Я слушаю вас... Вячеслав Иванович. – Она вопросительно взглянула на Турецкого, и тот ей кивнул.
А когда она снова наклонилась к микрофону, Александр Борисович молча откинулся в кресле, быстрым, оценивающим взглядом скользнул по ее фигуре, поджал губы в восхищении и показал Филе большой палец. Филя, состроив несчастное выражение на лице, прерывисто вздохнул, показывая глазами, мол, хватит, повеселились и будет.
– Я вас слушаю, Вячеслав Иванович.
– Ну, вот что, дочка, я тебе хочу сказать. Парень у тебя – золото высшей пробы. В управлении – на лучшем счету. Стихи сочиняет, их тут даже по местному радио поют. Летает как бог. Встретился я с его начальством, потом и с ним. Рассказал про твою просьбу к нему. Прямо засветился весь парень от радости. Но, самое главное, о чем я еще не сказал, он же рыжий! – Грязнов воскликнул с такой силой, что стекла зазвенели.
– А-а-а... при чем здесь? – не поняла девушка.
– Как это – при чем? Это же и есть самое важное! Рыжие, запомни, они самые умные, самые верные и самые достойные! Я и сам – рыжий... это... был когда-то, так что знаю, можешь мне верить. Да и Саня не даст соврать, у него спроси, подтвердит. Подтвердишь, Саня?
– Обязательно!
– Ну вот, видишь, дочка? А мне, кстати, тут все зверье верит. Бурундуки в дом забегают за кедровыми шишками, представляешь? Словом, вот тебе мое слово: если хочешь быть всю оставшуюся жизнь счастливой, бросай свои московские дела и прилетай сюда. И встретим, и обогреем, и жить есть где. У меня в городе пустая двухкомнатная квартира. В хорошем районе! А я там и не бываю... И с работой, скажу тебе, элементарно! Врачи, медсестры нам позарез нужны. Хочешь учиться – в институт с ходу определим. Думай, но быстро. Такие парни, как Сережка, на дороге не валяются, а девушки у нас... ох, Санечка, где мои семнадцать лет?! Будешь телиться, уведут из-под носа, это я тебе точно говорю! Ребятки, проследите, чтоб девушка свою судьбу не упустила! Помогите ей там... Сань, я как этого Сережку-то увидел, думал, сердце остановится. Понимаешь меня?
– Очень хорошо понимаю, старина. Мы тут... были у него, и от тебя, как ты просил...
– Спасибо... Ну, будет деньги зря переводить. Я жду вас. Чего передать-то, Наташа?
– Я думаю, Вячеслав Иванович, надо сказать парню, чтоб он готовился встречать свою красавицу- невесту, и вряд ли, я думаю, ему стоит сюда прилетать, – сказал Филя. – А мы ей, конечно же, поможем. И еще скажи ему, что та контора, ну, интернет-кафе, закрылось на ремонт. А другой возможности близко нет. Короче, она подробно напишет письмо. И вообще, я думаю, что в связи с определенной оперативной обстановкой, а мы как раз этим делом занимаемся, им лучше некоторое время в сайт знакомств не лазать. Хозяин этого сайта у нас в оперативной разработке, и мы собираемся ему предъявить серьезный счет, не уверен, что отвертится. Но это для общих сведений, широко разглашать не стоит.
– Понял вас... Ты не обижайся, Наташа... Мужики, я хочу у вас спросить, вы ж там рядом, хорошая девушка?
– Просто отличная, – ответил за Филю Турецкий.
– Ну и слава богу, я вам верю. Пока, хлопчики! Позванивайте иногда...
Пошли громкие гудки отбоя. Наташа вернулась в свое кресло, с некоторой робостью взглянула на мужчин, те смотрели на нее с улыбками – добрыми, мягкими, как смотрят на любимых детей своих. И она глубоко вздохнула, словно сбрасывая со своих плеч тяжеленный груз, который тащила, даже и не зная куда, не говоря уж зачем...
В кабинет, тяжело ступая, вошел неповоротливый Макс.
– Здорово, бродяга, – приветствовал его Турецкий. – Что новенького?
Макс, вскидывая бороду, как бы указал на девушку, будто хотел спросить: при ней можно?
– Вы ж разговаривали, – подсказал Филя, но Макс как-то странно пожал плечами, словно хотел сказать, что говорить – это одно, а вот разглашать ли то, о чем он узнал, стоит подумать. Немногословно.
– Филь, как считаешь? Это нужно? В плане безопасности, а?
– А давай спросим у Наташи, чего мы гадаем? – и, не дожидаясь ответа от Александра Борисовича, сказал: – Наташ, тут такая, понимаешь, штука... Я тебе уже говорил, что в связи с некоторыми обстоятельствами, мы занимаемся делом, которое непосредственно связано с твоей лучшей подругой, то есть с Юлией.
– А что с ней случилось? – забеспокоилась девушка.
– Пока ничего, – ответил Филя, и она вздохнула с облегчением.
Но тут заговорил Макс:
– Он правильно сказал насчет «пока».
– А у тебя что-то есть? – спросил Турецкий, Макс кивнул. – Ну так, может, не стоит сейчас? – спросил Турецкий, и Макс снова усиленно закивал. – Так, – продолжил Александр Борисович, – у нас к Наташе, кроме звонка, еще вопросы есть? – он посмотрел на Филю.
– Конкретно еще нет, но они могут возникнуть в любую минуту, потому что те оглоеды явно не намерены успокаиваться. – Филя кивнул в сторону окна.
– Твои предложения?
– Их нужно спровоцировать, чтобы ускорить процесс созревания груш. А уж околачивать их нас с Колей учить не надо.
– Понятно, – усмехнулся Турецкий, – о способе я и не спрашиваю. Тогда подождем, Николай собирался к одиннадцати подгрести, у него дела личного плана. Филя, я бы на твоем месте уже давно накормил девушку вкусным завтраком. По глазам же видно, что ребенок голодный. Как тебе не стыдно?
Наташа засмеялась, так хорошо, тепло это прозвучало, а Филя вскочил и вытянулся по стойке «смирно»:
– Слушаюсь, товарищ генерал!
– Ну, то-то, – проворчал Турецкий, – а то совсем службу забыл. Давайте завтракайте, а мы с Максом удалимся на совещание.
