Столкнувшись с его плечом, дверь рывком распахнулась, и Регина, сильная, неприступная, холодная Регина отлетела к стене, как футбольный мячик.
Эл вошел в прихожую и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Потом он медленно и спокойно повернулся к Регине. Лицо бандита было бледным, даже его узкие губы приобрели синеватый оттенок.
Регина стояла у стены и смотрела на Эла исподлобья.
– Ты должна рассказать мне, что здесь произошло, – сказал Эл.
– Должна? Тебе? – Регина презрительно усмехнулась. – Ты что-то путаешь, малыш. Я
– Но ты расскажешь, – сказал Эл. – Пойдем в гостиную.
– Нет, – с неожиданной яростью проговорила Регина. – Ты не войдешь в мою квартиру.
Эл ухмыльнулся.
– Я уже вошел, – спокойно напомнил он. – В гостиной нам будет удобней говорить. Или ты боишься, что я увижу там что-то такое, что мне не понравится?
Регина откинула со лба светлую прядь и сказала, на этот раз так же спокойно, как Эл:
– Хорошо, пойдем.
Повернулась и пошла, не оглядываясь на Эла.
В гостиной ничего странного Эл не увидел. Он заглянул в спальню, уже не спрашивая разрешения, потом в маленький кабинет, где Регина обычно работала с бумагами, в туалет и ванну – Отарова нигде не было.
Все это время Регина сидела в кресле, с угрюмым видом наблюдая за перемещениями Эла.
– Ну, – сказала она, когда он вернулся в гостиную и сел на диван. – Ты нашел, что искал? Может, теперь уберешься отсюда?
– Отарова нигде нет, – сказал Эл. – А ты сказала, что он у тебя. Почему ты мне соврала?
На щеках Регины снова проступил яростный румянец.
– А тебе какое дело? – сказала она высоким, нервным голосом. – Я говорю только то, что хочу, и не намерена ни с кем объясняться. Тем более с тобой.
– Вот как? – Эл холодно усмехнулся. – Почему «тем более»?
– Потому что ты никто, – прямо ответила Регина. – Тебя не существует в природе. Ты просто тень. Жалкая тень большого человека. Когда встает солнце, ты делаешься маленьким, как червь. А вырастаешь только к вечеру, как какая-нибудь злобная нечисть, которая прячется по темным углам.
– Это очень поэтично, – сказал Эл. – Ты всегда умела говорить красиво. Наверно, ты научилась этому, когда была журналисткой.
– Не твое дело, когда и чему я научилась.
Эл покачал головой:
– Не мое. Но Отаров – мое дело. Я работаю на него, он платит мне деньги. Поэтому я хочу знать, что с ним случилось.
– Ах вот оно что, – с напускным облегчением ответила Регина. – Значит, речь, как всегда, о деньгах? Ну и сколько я должна заплатить тебе, чтобы ты убрался из моей квартиры?
Некоторое время Эл молчал. Потом заговорил, неторопливо, веско, полностью владея ситуацией:
– Регина, у вас обо мне неверное представление. Я – не мальчик, который таскает за хозяином чемоданы. Я – человек, который решает проблемы. Поэтому не стоит говорить со мной таким тоном. Иначе моей проблемой станете вы.
Зрачки Регины сузились.
– Это угроза? – спросила она.
– Да, – сказал Эл. – Это угроза. Расскажите мне, что случилось с Отаровым. Вы ведь это знаете. А когда вы расскажете – об этом буду знать и я. Тогда я уйду. Как видите, все просто.
Регина вгляделась в лицо Эла, словно хотела убедиться, серьезно ли он это говорит, потом махнула рукой:
– А, какого черта. Хотите знать – знайте. Отарова в Литве больше нет. Вчера вечером... вернее, ночью русские сыщики выкрали его и увезли в Москву.
Эл слушал молча. На его худых щеках поигрывали желваки.
– Думаю, сейчас он уже в тюрьме, – закончила Регина.
Эл спросил:
– Какое участие вы приняли в этом деле?
Регина усмехнулась:
– Самое прямое. Я вызвала сыщиков. – Регина хотела и дальше продолжить в таком тоне, но наткнулась на похолодевший взгляд Эла и поспешно добавила: – Я не знала, что это сыщики. У Отарова случился приступ аппендицита, и я вызвала «скорую». Вероятно, сыщики прослушивали мой телефон. Они приехали под видом врачей, загрузили Отарова в машину «скорой помощи» и увезли. Больше я его не видела.
Эл сдвинул белесые брови:
– Значит, ты с ментами не сотрудничала?
– Нет, – ответила Регина.
Эл прищурился:
– Почему я должен тебе верить?
Регина снова рассердилась. Еще никто и никогда не разговаривал с ней в таком тоне. Даже Отаров.
– Мне плевать и на тебя, и на твое «верю»! – зло сказала она. – Теперь ты все знаешь и можешь убираться отсюда на все четыре стороны!
– Почему ты решила, что у босса был приступ аппендицита? – сухо спросил Эл.
– Потому что его скрючило, как букву «зю»!
Кулаки Эла машинально сжались. В его груди закипела холодная злоба.
– Не очень-то ты его любила, – проговорил он. – А может, ты сама устроила ему этот «аппендицит», а? – Он осклабил желтоватые зубы. – Ты ведь хитрая. Ты – хи-итрая, с-сука.
– Что? Что ты сказал?
– Я сказал...
Регина быстрым движением схватила со стола пластиковую пепельницу и швырнула ее в лицо Элу. Он даже не думал уклоняться. Круглая пепельница ударилась о его щеку, оставив на ней грязное пепельное пятно, и отлетела на пол.
Эл поднял руку и медленно вытерся. Его глаза уже не были глазами человека. Это были глаза свирепого, страшного зверя, готового рвать свою жертву зубами и когтями. Рвать, пока в груди не затихнет клокочущая, холодная ярость, требующая крови.
Регина прочла это в глазах Эла. Она вскочила с кресла и бросилась в спальню, где в прикроватной тумбочке у нее хранился пистолет.
Она была ближе к двери спальни, чем Эл, и все же он настиг ее – одним мощным броском. Регина под тяжестью его тела споткнулась и упала, ударившись головой об дверной косяк. Из рассеченного лба на пол брызнула кровь, но сознание Регина не потеряла.
– Я тебе покажу, с-сука, – по-звериному рычал у нее за спиной Эл, с треском срывая с нее платье. – Ты узнаешь, что такое настоящее зло! Ты узнаешь, как презирать таких людей, как я!
Регина забилась на полу, пытаясь сбросить с себя Эла. Она попробовала закричать, но пальцы Эла – небольшие и твердые, словно они были сделаны из дерева, – сомкнулись на ее шее. Регина захрипела.
– С-сука... – продолжал рычать Эл. – Ты узнаешь... Ты все узнаешь...
Регина напряглась и дернулась что было сил – ей почти удалось выскользнуть из-под разъяренного бандита, но Эл схватил ее пальцами за волосы и несколько раз сильно ударил лицом об пол. Перед глазами у Регины ярко вспыхнуло, и вслед за тем она погрузилась во тьму...
7
Филя вошел в подъезд, и тут его снова обуяли сомнения. Какое он имеет право вторгаться в жизнь Регины? И с какой стати он решил, что Эл – наемный убийца? Возможно, он простая «шестерка» и сейчас сидит у Регины на кухне и рыдает, оплакивая свою горькую судьбу. Все-таки с арестом
