– Мамой клянусь, правду сказал! – закричал Ахмед и задергался всем телом, изгибаясь, словно пытаясь освободить руки.
– Смотри-ка. – Генерал снова обернулся к нему. – Маму вспомнил! А там, – он качнул головой в сторону, – тоже мамы. Со своими детишками! Их ему не жалко! Ах ты, гаденыш! Своими бы руками задушил!.. Где взрывать будете?! Ну?! Быстро отвечать!
– Нэ знаю, туда Саид ездил, Мурад послал, я нэ был, нэ знаю, правду говорю!
– Где Саид? – резко спросил генерал
– Нэ знаю, мамой кля...
– Да перестань ты хоть мать свою позорить, сукин ты сын! Вырастила урода! – рявкнул генерал так, что Датоев даже съежился, будто на него должен был по меньшей мере обрушиться потолок... – Ну ладно, – уже тише промолвил он, – погодим его к «славянам», всегда успеем. Те с ним вмиг разберутся, а тут, может, он еще что-то расскажет, шкуру-то свою, поди, жалко будет, когда ее те дырявить начнут... заточками...
– У Мурада, навэрно, Саид. В Ногинске, говорю...
– Хрен его знает, – буркнул генерал, – может, не врет... Давайте, поработайте еще. А если начнет опять придуриваться, вон вам дверь, а вон – его яйца. Разрешаю.
И генерал степенно, словно никуда не торопился, вышел из комнаты. Но когда закрылась дверь, его будто подменили. Он едва ли не бегом кинулся к себе в кабинет, на ходу вынимая трубку мобильного телефона и включая номер старшего группы захвата, выехавшей в срочном порядке в направлении Ногинска. Там же, собственно, и Электросталь, считай, совсем рядом.
Яковлев интуитивно понял, что на этот раз чеченец не соврал. Адрес теперь есть. И Мурада вместе с Саидом надо немедленно брать и «колоть» – без всякой жалости!
И еще надо сказать ребятам, что в Ногинске у этого Мурада свое частное охранное предприятие. Название только неизвестно, однако местные-тооперативники наверняка знают. Легальное же предприятие. Да и не может быть на небольшой городок несколько ЧОПов, хотя черт их знает, этих бандитов. Но все равно, это уже кое-что...
Глава тринадцатая
Сбился прицел...
Колокатов не знал, что существует «Глория», не ведал и ее адреса, поэтому и не узнал, куда его привезли, – лежа-то, да когда на тебе еще сидит такой громила, ничего путем не разглядишь. Ему накинули на лицо воняющую бензином тряпку и в таком виде проволокли по ступенькам через несколько дверей. Потом тряпку убрали, и Дима увидел, что находится в комнате без окон, где горит лампа на потолке, а в стороне, вдоль стены, стоят несколько компьютеров. Там же была и дверь.
Его посадили на пол и прижали спиной к обыкновенному конторскому шкафу. А руки растянули в обе стороны и привязали веревками к батареям отопления, таким образом как бы распяли на фанерной плоскости. Удивительно дерьмовое положение! Что задумали?! Как-то утешало лишь то обстоятельство, что в комнате находился Петька, а Колокатов был почему-то уверен, что тот еще не потерял, несмотря на соседство этого бугая, нормальные человеческие качества, и насилие, тем более над бывшим другом, Щеткину будет противно. Значит, можно еще и поторговаться с ними. Что торговаться они будут, это – без сомнения, так любой человек устроен...
Петр сидел на стуле верхом и рассматривал пронзительным взглядом своего некогда товарища. Несмотря на боль явно опухшего от побоев лица, Дмитрий с трудом сдерживал усмешку: гипнотизирует, болван!.. А он, собственно, никогда умом не отличался. Резвый оптимист, идиот провинциальный! Сидел бы у себя в Коломне, старух на рынке гонял – самое для него дело... Ишь, наигрывает... старается... козел... Наконец сам не выдержал, сказал с откровенной насмешкой, чтобы они почувствовали, что он не сломлен:
– Браво! Поздравляю, Петька! Да, скажу тебе, зря тебя Сашка Турецкий Сэром Генри назвал... Никакой ты не сэр, а обыкновенный дурак!.. Это тебе кто, уж не сам ли Сашка и помог сбежать? Смотри-ка, инвалид, а туда же!.. Тебе бы не его, а меня слушать. Через неделю, я тебе еще на первом допросе намекал, но ты ни черта не понял, ну, максимум, через месяц был бы уже на свободе!.. А теперь что натворил? Сам можешь сосчитать. Пятерка – за побег, раз! Шесть, как минимум, за нападение на следователя прокуратуры – два. Ну и плюс причастность к террористам. Опять же похищение заложника с целью... да все равно с какой, статья есть. А ты оперативник был грамотный, считать умеешь. Вот и считай...
Колокатов ждал реакции, но ее не было. Петька, сукин сын, молчал, буравя его глазами. Этот бугай, опершись плечом на притолоку, поигрывал своим идиотским ножом, подбрасывая его и ловя за лезвие. Лампа под потолком еще была слишком яркая, и от нее почему-то сильно болели глаза. Пыточная камера у них, что ли? А компьютеры тогда зачем? И вообще, на хрена бандитам компьютеры?! Нет, что-то тут не так, что-то происходит не по правилам, которым следовал обычно сам Дмитрий Сергеевич... Молчат, твари! Играют на нервах, распяли, блин, как... Нет, на Иисуса Христа Дима даже в собственных глазах сейчас не тянул. Но вообще на мученика – точно. Резать, что ли, начнут? С того вон станется... Голова болит, руки болят, все тело ломит... А как хорошо начинался день...
– Ну ты хоть соображаешь, что натворил? – продолжал убеждать Петра Колокатов. – Теперь, я думаю, тебя даже Господь Бог не спасет. Никто тебе не поверит!.. Меркулова, старика, подставил! Ну что он скажет?... А я бы тебя вытащил... но теперь... нет, не знаю...
– Зачем Цветкова убил? – неожиданно спросил Щеткин равнодушным тоном. – Он тебе мешать стал? Деньги за предательство не поделили?
– Ну, я так и думал, – с глубоким вздохом ответил Колокатов. – Точно, дурак. Мне-то зачем было Цветкова убивать? Мне он не мешал. Это он тебе мешал, поскольку не на меня, а именно на тебя сфабриковал дело. А еще, я знаю, он шантажировал одного торговца оружием, против которого возбудили дело в Московской городской прокуратуре. А Цветков его зацепил. То ли сроком, то ли семьей, я не совсем в курсе. Но знаю, что конкретно он и заставил того Каху на тебя показать. А грузины – народ горячий, действуют без предупреждения. Вот и... так я думаю.
– А против меня-то зачем ему нужен был какой-то свидетель? Чем же я ему мешал? Заврался ты, Дима!
– Да ты чего?! – внутренне немного успокаиваясь, стал горячо возражать Колокатов: раз пошли возражения, началась дискуссия, дело может быть еще поправимо, есть возможность договориться. – Да он же наверняка был связан с террористами! А раз он стал вызывать у нас подозрение, те его наверняка сами же и убрали, проще пареной репы! Думать, блин, надо!..
– А что ж ты мне на допросе в «Матроске» этого не говорил? Что ж ты меня с дерьмом мешал, а? А только сейчас вспомнил? И зачем ты врешь, если известно, что это конкретно ты включил Цветкова в группу по расследованию того теракта? Как же так получается – пособника террористов взял к себе в бригаду?
– Да я поначалу не знал ничего! – возразил Колокатов. – Я только потом стал догадываться. Вот когда и с тобой эта история приключилась. Ты вправе спросить: почему я тебя сразу не вытащил, не отпустил? Отвечу! Прямо как на духу! Если б я тебя с ходу отпустил и дело в отношении тебя прекратил, это вызвало бы у Цветкова и его подельников подозрение! И хрен бы мы их тогда вообще видели! А их брать надо было аккуратно, и обязательно – в деле! Закон наш таков! Иначе ничего не докажешь! Ты посадишь, а судья выпустит за отсутствием доказательств! Можно подумать, что ты и сам этого не знаешь!.. И вообще, я про Цветкова только вчера вечером и узнал... А в этой, новой ситуации я мог тебя прямо завтра с утра и выпустить. Мог бы... да вот теперь не знаю... после этого, – Колокатов мотнул головой по сторонам, словно демонстрируя свои распятые руки.
– Минуту назад ты сказал – через месяц, – засмеялся Щеткин. – Да, Митя, заврался ты... заврался так, что и не вылечить уже... Ну, давай посмотрим наконец, что у тебя в карманах.
Щеткин подошел к нему, присел на корточки и начал вынимать из всех карманов пачки денег. Подкидывал на ладони, качал головой и бросал на пол рядом.
– Видал? – Петр обернулся к бугаю, сумрачно смотревшему на привязанного к батареям следователя. – Не слабо? Интересно знать, за что простой следователь смог огрести такие тысячи? Да тут даже и не десятки, а на сотни, поди, счет пойдет!.. Откуда они, Митя, если ты – честный человек?... Если ты станешь врать, что сегодня в казино выиграл, я тебе не поверю. Во-первых, своими глазами видел, как ты в трех банкоматах крупные суммы снимал, в районе Савеловского вокзала.
