– Да какие суммы?! – почти завопил Колокатов. – Копейки! Чтоб на колесо кинуть!.. А выигрыш действительно был. Три раза срывал! – с гордостью произнес он.
– Так это ж очень просто проверить, – хмыкнул Щеткин. – Направим запрос из Генпрокуратуры, всего и делов-то. А тут ведь не выигрышем пахнет, а взяткой. Либо оплатой крупных услуг, верно думаю?
– Это не мои деньги, – словно решился вдруг сознаться Колокатов.
– Понятное дело, что были не твои, да стали твоими. И ты нам сейчас расскажешь, что ты передал террористу в серой сумке, которую ты вынес с Петровки, 38?
– Какой еще террорист?! Чего ты несешь?!
– Тот, который приехал в придорожное кафе в Бибиреве, где ты шашлык жрал, а он смотрел на тебя и блевать хотел. Не помнишь? А еще у него синяя «шестерка» была, номер сказать? Она уже на контроле, – соврал Щеткин, но для дела. – И еще там сидела светловолосая такая девчонка-террористка в наушниках от плеера, забыл? Или не видел? Ну да, вы же вдвоем в кафе сидели! В двенадцать тридцать, если мне память не изменяет. Ну а потом уже ты отправился в казино, тут ты не врешь, это я сам видел, могу подтвердить. И долго просидел... – Щеткин задумался и добавил, прикинув время: – Часа два, никак не меньше!
– Ну что я тебе, Петр, могу ответить на это? Только то, что у тебя бред. Никаких террористов я не знаю – раз. А то, что ты следил за мной, – глупо. Спросил бы, я тебе и так сказал бы. Это – два. А третье, то, что следил ты за моим двоюродным братом. Да, он со своей дочкой приезжал, со Светкой. И деньги, между прочим, его. Он собирается дачу покупать, а я ему помогаю, должен был проверить продавца и выдать после этого аванс... Но это все – фигня, ты мне другое скажи: это что же, сам Турецкий, что ли, такую грандиозную операцию спланировал?... Не Меркулов же, я понимаю... Да, ребята, кое-кому, верно у нас в Генпрокуратуре говорят, давно пора крепко отдохнуть после контузии... Просто нет слов...
Колокатов, если бы мог, развел руки в стороны. Но они у него и так уже были хорошо разведены, поэтому ему удалось только дернуться и поморщиться от боли.
Щеткин не ответил, поднялся, отошел к своему стулу.
Колокатов вздохнул тяжко, прикрыл глаза, которые резало от яркого света, словно нарочно направленного ему в лицо. Но тут послышался резкий, лязгающий удар, от которого содрогнулась дверца, к которой Дмитрий был прислонен. Он вздрогнул, открыл глаза, скосил взгляд и вздрогнул вторично: в пятнадцати сантиметрах от его щеки в фанере торчал нож, который он видел в руках у бугая.
– Вы что, ох-х-хр... – Колокатов не мог произнести слова, его трясло от нервной дрожи, и горло будто перехватило обручем. – Ты чего, эй?!
Но Петька, сволочь, даже не обернулся, а тот бугай стоял, сложив руки на груди, смотрел на него, молча щерился от смеха. Потом, как бы нехотя, плечом оттолкнулся от притолоки и медленно подошел к шкафу. Рывком вырвал нож, зачем-то осмотрел его со всех сторон и сказал сиплым голосом самому себе:
– Похоже, прицел сбился... Еще раз, что ль, попробовать?... – И обратился уже к Щеткину: – Эй, паря, ты отойди в сторонку, от греха. А то отлетит, порезать может. Тебе надо?...
Щеткин снова сел на стул верхом, спросил:
– Так нормально?
– Ага. – Колокатов увидел, как бугай кивнул, отошел к двери, повернулся неуклюже, пару раз подбросил нож, переворачивая его в воздухе, и вдруг с неожиданной ловкостью швырнул его из-за головы.
Колокатов в ужасе зажмурился и почувствовал, как в животе у него что-то ухнуло вниз.
Фанера хрястнула, и с трудом разлепивший веки Колокатов увидел торчащий нож уже в десяти сантиметрах от своего лба.
– Петя! – У Дмитрия забулькало в горле. – Он что, сумасшедший? Этот твой спортсмен, мать его... – Сил закончить фразу не было.
– Точно, совсем сбился прицел... – пробурчал бугай, подходя тяжкими шагами к нему. Медленно наклонился, приставил свою широкую ладонь к стенке шкафа между вонзившимся ножом и виском Колокатова. Потом осмотрел ладонь с двух сторон и, вытащив другой рукой нож, подтвердил: – Ну, точно! – И показал ладонь Щеткину. – Вот на столько надо брать вправо. У меня точный расчет, прямо по центру. Как раз на ладонь сбился прицел. Но мы сейчас поправим... – И он пошел обратно к двери.
Дмитрий Сергеевич почувствовал неожиданно, что под ним мокро, но опустить голову и посмотреть, что случилось, мешали растянутые в стороны руки.
Проходя мимо Щеткина, бугай – услышал, словно сквозь плотный туман Дмитрий, – сказал:
– Этот твой хрен, дружок подлючий, ничего тебе не скажет. Потому что он жадный. А еще потому, что он Юрку боится куда больше, чем меня. И зря. Вот, погляди, как я сейчас сработаю... – Он стал прицеливаться, и Колокатов понял, что шутки, кажется, кончились... И завопил:
– Да стойте же! Погодите!.. Какой Юрка?! Я не знаю, о ком речь! Объясните хоть! А-а-а! – Он увидел, каким-то совершенно непонятным ему образом, лезвие ножа, летевшего ему прямо в глаза...
Он еще попытался отклонить голову в сторону, но шея его не слушалась. Резко хрястнуло возле самого уха... Колокатов молчал, повесив голову. А когда открыл глаза, увидел снова сидящего перед ним на корточках Петьку, мерзавца.
– Где тот человек, с которым ты встречался сегодня?
– Что?... – Дмитрий не мог прийти в себя от страха. – Не знаю я ничего... не знаю... Какой человек?
– Которого ты назвал своим двоюродным братом. Ну?! – заорал Петр.
– Не знаю, про кого, ей-богу...
– Врешь, сука! – рявкнул нагнувшийся к нему бугай и, медленно вытащив нож, провел плоской стороной по его губам. – Говори, а то больше я не промажу. Прицел восстановился...
– Он... Он... – леденея от смертельного ужаса, попытался что-то выдавить из себя Колокатов.
– Что он тебе сказал?! Быстро! Где сегодня акция?! Ну?! Когда?! Ах, ты!
Не увидев, а только почувствовав движение воздуха от резкого замаха руки с ножом, Дмитрий заторопился, уже совершенно не чувствуя ни своего тела, ни языка:
– Он торопился... Больше ничего... Он мне ничего не говорил, клянусь!.. Только Цветкову...
– Слышь, мент? – обратился бугай к Щеткину. – А ведь прицел-то восстановился! Надо теперь попробовать с закрытыми глазами... Раньше получалось. Ты отойди, чтоб ненароком...
Он снова вернулся к двери и стал прицеливаться.
– Мент, голову убери в сторону!
Петр на корточках послушно передвинулся в сторону.
– Я только отход ему организовал... – заторопился Колокатов, уже не понимая, что говорит, его просто несло. – Документы ему... аппаратуру... Корочки у него наши, официальные... Это – все... – Он уронил голову.
– Где будет операция?! – закричал Щеткин и хлестнул Дмитрия ладонью по щеке. – Ну?! Кто тебе с транспортом помогал?!
– А-а-а! – выкрикнул бугай, делая резкое движение и будто бросая нож.
Колокатов понял, что он уже умер, но новый удар по лицу и крик: «Отвечай!» – вернули его к жизни. И не открывая больше глаз, он слабо выдавил из себя:
– В клубе... детском... на Владимирской... В Перово...
– Когда?! – Очередной удар по щеке заставил его открыть глаза. Он увидел перед самым носом лезвие ножа.
– Когда, я спрашиваю?!
И Колокатов уже не почувствовал, а услышал удар по своей щеке.
– Сегодня, – одними губами выдохнул он.
– Во сколько?!
– Не знаю... Скоро... Сейчас...
– Спекся, – сказал Плетнев. – Звони в прокуратуру, а я на машине – туда!
– Я с тобой! Но он не ответил, кто ему транспорт обеспечил!
– Ты что, ненормальный?! – заорал уже на Щеткина Плетнев. – Какой, к черту, транспорт?! Потом будете «колоть»! Время кончается!
– Ладно, пусть здесь пока валяется... Успеем еще... Бежим!
Грозов ехал в Перово. Аня, сидя на заднем сиденье, слушала песню, тихо подпевая ей. Юрий слов не различал, но по выражению лица девушки понимал, что она поставила дешевенькую,
