– Отпусти ее, ты…
– Заткнись! Так что же, девочка?
Девочка не стала ждать дальнейших призывов. Она резко подняла коленку, мужчина согнулся вдвое и застонал от боли. Тренированным движением Джейн захватила его руку и повернулась, точно зная, что последует дальше. Бросок – и Оливье полетел на землю головой вниз. Да, тоненькая девушка оказалась не такой приятной собеседницей, как полагал Флип.
С земли Флипа поднял подбежавший Грант. При виде его бешеного лица Джейн стало не по себе.
– Отпусти его, Грант, он не стоит твоего гнева – просто бесхребетная крыса.
– Говорите обе. Он хоть пальцем дотронулся… Он обидел кого-нибудь из вас?
– Нет. У него не было времени, – лаконично уверила его Джейн, стараясь унять стук сердца.
Мужчина в его руках все еще стонал от боли. Грант презрительно бросил его к колесу повозки.
– Слушай меня внимательно, Оливье. В течение двух часов ты должен зайти к сержанту Мэсону. Я даю тебе столько времени, чтобы ты успел не только отметиться в участке, но и покинуть наш округ. Если ты этого не сделаешь, я подпишу ордер на твой арест в связи с нападением на двух беззащитных женщин. Помни – два часа. Сержант будет ждать тебя – я предупрежу.
Джейн взяла Мару за локоть, отвела ее в сторону и быстро сказала:
– Ты только молчи, я сама все объясню.
– Но что… что ты собираешься ему сказать? – прошептала побелевшая Мара.
Джейн осторожно ступила на ковер из сухих иголок и коротко ответила:
– Я тебя не выдам.
Они медленно, держась за руки, повернулись лицом к угрюмому мужчине.
Грант молча смотрел на них, уперев руки в бедра.
– Ну, я жду.
Скрестив пальцы, как ребенок, собирающийся нагло соврать, Джейн мысленно извинилась перед слушающим и, несомненно, шокированным ее враньем Провидением и начала вдохновенно фантазировать, беря пример с небезызвестного барона Мюнхаузена.
– Мы – Мара и я – встретились там, где мы обычно купаемся, и решили немного побродить по окрестностям. Мы ничего не знали о фургоне, пока не натолкнулись на него.
– Ах, не знали. Весьма интересно. Вы, очевидно, ослепли от красот пейзажа, ведь его раскрашенный верх просто бросается в глаза!
– Мы… – девушка жалобно посмотрела на Мару. – Ах да, мы разговаривали и внимательно смотрели под ноги. Ты же знаешь, здесь водятся змеи.
Грант скептически поднял брови.
– Только женщины могут быть так слепы! Что же, ты шла пешком, а Мара ехала верхом?
О Господи, она совсем забыла про лошадь!
– Она… Она…
– Ты ехала верхом, а Джейн шла пешком? – резко прервал ее заикание Грант и посмотрел на Мару.
Джейн задержала дыхание. Догадается ли Мара, что в густом кустарнике всадник не проедет? Мара откинула со лба прядь волос.
– Я вела коня под уздцы.
Джейн кашлянула, чтобы скрыть вздох облегчения. Должно быть, Мара свернула с дороги, провела лошадь по прогалине и привязала ее невдалеке от речки. Случайно ли она выбрала для коня это скрытое от глаз место?
– Почему ты не оставила лошадь там, где вы купались?
– Потому что здесь есть выход на дорогу, и отсюда гораздо ближе к дому, – ляпнула Мара, не подумав.
Во взгляде Гранта сверкнула молния, и Джейн в ужасе отступила, но, моментально взяв себя в руки, бросилась исправлять ошибку:
– Нам об этом сказал Оливье еще до того, как стал хулиганить.
Чтобы переменить тему, она схватилась за пораненную руку и сморщилась, как от невыносимой боли.
– Ой-ой, как сильно я разбилась! Мне пришлось худо там, на берегу, правда Мара?
– Да-да, ты ужасно упала! Нужно немедленно принять меры! – быстро подхватила Мара.
Джейн громко рассмеялась, испытывая огромное облегчение.
– Ну, Грант, не злись, разве мы похожи на двух беззащитных женщин? У Мары был хлыст, а у меня – другие средства защиты! Да ты сам видел!
Грант подошел поближе и внимательно осмотрел рану.
– Этим надо сразу же заняться. Мара, возьми своего коня и возвращайся той дорогой, которой пришла… Джейн, иди за ней. Я вас догоню.
