Мередит так и не поняла смысл этого взгляда. Наверное, потому что не очень старалась. На душе у нее было спокойно и безмятежно, и ей не хотелось думать о таких вещах и будоражить свое воображение. Всю дорогу они молчали, но это молчание не было гнетущим. Оно было естественным и полным скрытого смысла, который Мередит тоже не хотелось подвергать рассмотрению.
– Спасибо за этот день, Юджин, – сказала Мередит, когда он подъехал к супермаркету, где они встретились утром.
– Завтра на этом же месте. В девять, – суховато бросил он и уехал.
На следующий день Мередит пришла без десяти минут девять, потому что боялась опоздать. Она промаялась в ожидании десять минут, но Юджина не было. Не появился он и в девять. Еще через десять минут Мередит поняла, что он не приедет. То ли у него планы изменились, то ли она ему вчера надоела, но сегодня Юджин не возьмет ее с собой. Ей стало так обидно, что Мередит едва не разрыдалась. Увлеченная борьбой со слезами, она не сразу поняла, что ее зовут.
– Мередит, да что с тобой?
– Ты приехал! – радостно воскликнула она, оборачиваясь к Юджину.
– Конечно! А ты сомневалась?
– Да! Да, я сомневалась. Я решила, что ты передумал!
– Я не передумал. Садись в машину, Мередит.
Мередит только сейчас обратила внимание на то, что несколько человек остановились и с интересом наблюдают за их беседой: Юджин спокоен, как анаконда в период спячки, а она чуть ли не кричит от пережитых волнений и даже нервно прижимает руки к груди. Ужас! Мередит поспешно запрыгнула в машину.
Дорогой она молчала, переживая свой промах. Мередит пыталась осмыслить причины собственного отчаяния при мысли, что Юджин не приедет, и грандиозность этого отчаяния. Получалось, что переживала она гораздо сильнее, чем следовало. И даже подкарауливающие ее вселенское одиночество и грызущая тоска с двумя тысячами острых зубов, как у акулы, не могли служить оправданием столь бурной радости при появлении Юджина.
– Мередит, мы уже приехали, – напомнил о своем присутствии Юджин, и она бросила на него виноватый взгляд.
– Прости, я задумалась. А где мы?
– Вылезай и все увидишь.
Мередит вышла из машины. Они находились у недавно построенного здания делового центра. Мередит запрокинула голову, оглядывая махину, и у нее даже что-то хрустнуло в шее.
– Нам сюда. – Юджин указал на двери, словно Мередит уже успела предложить воспользоваться альпинистским снаряжением и подняться по отвесной застекленной стене.
– А что там?
– Ты все увидишь сама, – пообещал он.
Мередит чувствовала себя так, словно Юджин превратился в Санта-Клауса или в доброго волшебника и приготовился порадовать ее всякими заманчивыми чудесами. Они поднялись на нужный этаж в огромном лифте и оказались в широком светлом коридоре. Пахло краской и штукатуркой, и Мередит невольно принюхалась.
– Что?
– Знакомые запахи, – пошутила она и шагнула в предупредительно распахнутую Юджином дверь. – Вообще-то я надеялась, что теперь долго не почувствую их. Что это, Юджин?
– Это мой новый офис. Тебе нравится?
– Здесь замечательно, – пробормотала Мередит, подходя к окну во всю стену. Сквозь стену-окно она видела город, который лежал у ее ног. – Очень красиво! Просто здорово!
Эти слова словно пробудили его от спячки, и Юджин принялся показывать ей, где и что будет стоять, где будет располагаться его кабинет, который отделят перегородкой, а где рабочие места. Он рассказал о планируемой организации рабочих мест, о стиле, который сам придумал. О том, что он решил использовать политику телекомпьютинга – знать бы только, что это такое! – и увеличить штат сотрудников, потому что у его компании самые радужные перспективы… Мередит слушала, и изумлялась, и радовалась за него.
Потом они отправились в небольшой уютный ресторанчик на одном из нижних этажей здания и пили кофе с пирожными. Юджин продолжал говорить, а Мередит никак не могла наслушаться.
– Как оказалось, у нас множество тем для общения, – почти шутливо заметил Юджин.
– Скорее следует признать, что ты непревзойденный рассказчик.
– Лесли тоже? – невольно вырвалось у Юджина, и Мередит взглянула на него удивленно.
Он сдерживался, как мог, но эта мысль не давала ему покою, и в конце концов он проговорился.
– Лесли тоже, – спокойно сказала Мередит.
Юджину тоже следовало немедленно успокоиться и сменить тему разговора. И если с первым пунктом ему удалось справиться, то со вторым возникли трудности: его просто переклинило, и он не мог ни говорить, ни думать о другом.
– О чем вы обычно разговаривали? – сдержанно спросил он, хотя в голове у него начинало мутиться от ревности.
– О многом, – задумчиво ответила Мередит, которая и не подозревала, какая досада охватила его после этих слов. – О картинах, книгах, о постановках, на которые мы вместе ходим, и… – Она вдруг вспомнила, что сегодня пятница. Она забыла обо всем и обо всех. Даже о приглашении Лесли в театр сегодня и на выставку – завтра.
– И?
– Прости, мне нужно позвонить Лесли. – Юджин заметно напрягся, и Мередит заторопилась с объяснениями: – Дело в том, что он пригласил меня в театр сегодня. И мне нужно извиниться и предупредить его, что у меня изменились планы и я не иду с ним. Одну минуту…
Пока Мередит звонила, Юджин думал о том, что ему никогда не достичь уровня Лесли. Он никогда не станет доброжелательно-прилизанным и деликатным до умопомрачения, никогда не сможет вести непринужденную беседу о картинах и книгах, о театральных постановках и других богемным темах. Он думал, мрачнел, злился.
– О чем ты думаешь? – осторожно спросила Мередит, закончив разговор.
– Я думал о твоих словах. Черт, у нас с тобой нашлась целая куча тем для увлекательных разговоров, но…
– Но?
– …но я никогда не смогу поговорить с тобой о тех же вещах, что и Лесли! – сказал он и разозлился еще сильнее, увидев все тот же вежливый интерес в ее глазах и едва заметную улыбку, тронувшую уголки прелестных губ. Юджин отвел взгляд, не в силах смотреть на эти губы, и столь же мрачно продолжил: – Я просто работяга, Мередит. Трудоголик, увлеченный своим делом и не пытающийся соваться в высокие материи. Я, конечно, не беспросветный тупица и в состоянии отличить модерн от рококо… Я даже знаю, что Джордж Сегал скульптор, а не поэт, но я никогда не смогу часами вести бесполезные светские беседы!
Мередит слушала его и думала о том, что Юджин совсем не похож на Лесли, который как раз мог говорить об этом часами. Было интересно и увлекательно слушать его рассуждения, с некоторыми она могла бы и поспорить, но из-за мягкости Лесли у них даже спорить не получалось. Милое и безопасное времяпрепровождение, которое помогало Мередит спастись от боли и страха в самый тяжелый период ее жизни.
А Юджин… При всей его грубоватости и отсутствии склонности к обсуждению богемных тем общаться с ним было гораздо интереснее, чем с Лесли. Наверное, потому, что все, что он делал или говорил, было окутано какой-то завораживающей атмосферой. И сам он просто излучал энергию и… очень нравился ей.
– Разве кто-то заставляет тебя вести эти светские беседы? Ты это ты, и не стоит кому-то что-то доказывать, – сказала Мередит. – Тем более мне.
– Почему?
– Потому что мне очень нравятся наши разговоры такими, какие они есть.
Юджин некоторое время переваривал полученную информацию. Ему нужно было задать Мередит еще
