Полет над пропастью

встанете, чтоб нам спокойно помереть. Пропиши, как свыкаешься в городе? Ладишь ли с людьми, кем станешь после института. Но мы ведь и сами того не знаем. Ты хоть напиши про то. Скажи, дочка, как тебе в городе? Нравится иль нет? Хватает ли на харчи? Будь бережна с деньгами, сама знаешь, какие у нас с отцом доходы. Вот недавно Борька немного деньжат подкинул, мы с отцом уголь купили на зиму. Лишней копейки не водится. И взять неоткуда. В деревне, тебе про то ведомо, богатых людей отродясь не водилось, — писала мать.

Ее письма были так похожи на затяжной осенний дождь — сплошные жалобы, даже читать их не хотелось. Варька и так во всем урезала себя. Марина сама покупала ей колготки, иногда баловала недорогими обновками. Видела, как мучается племянница, старалась хоть чем-то помочь ей. А однажды вечером, подсев к ней, заговорила:

— Мою судьбу повторяешь, Варюшка. Я вот так же корпела над учебниками. На одном хлебе сидела! И это после войны! А тут Толян мой подвалил. Я на молодых и не смотрела. Первую любовь у меня война отняла. Ну а Толян сказал, что любви не потребует, главное, чтоб уважала и считалась с ним. Это меня устраивало, даже раздумывать не стала. У Толяна была хорошая квартира, работал военкомом, получал неплохо, и я тут же перебралась к нему из общежития. Да, он старше меня, но не старик. Он не только сделал, а и вырастил всех сыновей, а и выучил, каждому дал образование и всех поставил на ноги, обеспечил жильем. Наши дети не бедствуют. Но… Когда стала женой, сколько выдержала насмешек! Дескать, я молодость запродала, стала подстилкой пожилому мужику, какому жизни осталось на один бздех. Что польстилась на его положение, квартиру, дачу и машину. Все от зависти болтали. Сами, обломись такой шанс, конечно его не упустили бы. Но забывала родня, что я к тому времени прошла войну и знала цену многому. Я уже отошла от романтиков. И, конечно, не согласилась бы рожать детей от голожопого алкаша, растить их в бараке, кишащем тараканами и клопами. Став женой Толяна, я начала другую жизнь, легко закончила институт, получила хорошую работу, обо всем этом позаботился Толян. Он никогда не контролировал мои расходы, хотя с деньгами я всегда была бережлива. Но выручать меня ему приходилось. И не только по мелочи. Нет, не на словах, жизнью доказал ко мне свою любовь, хотя ни разу не признался в ней.

Да и к чему теперь? Сама знаю, — умолкла женщина и, выкурив сигарету, продолжила сипло:

— Раньше, еще при Сталине, всем фронтовикам платили за награды. У меня они тоже имелись. А потом, когда Иосиф Виссарионович умер, эту оплату отменили. Пусть небольшою она была, но уж очень дорогою. Потому обидно стало, когда отняли эти деньги, вроде как обесценили наше фронтовое. Ну, тут понятное дело, возмущались все, но на словах. А я голосовать не пошла, отказалась. Когда вызвали меня в КГБ и стали отчитывать за несознательность, я послала их всех вместе с тем новым Генеральным секретарем ЦК КПСС и плюнула на его портрет, что на стене висел. Что тут началось, тебе не передать. Меня мигом затолкали в камеру, начались допросы с угрозами и оскорблениями. Меня бил по морде безусый охранник сержант. Следователь все интересовался, в пользу какого государства шпионю и занимаюсь антисоветской деятельностью?

Я напомнила, что на

войне была, в разведке, имею награды, но никто не хотел услышать. Целую неделю продержали в камере. Мне она показалась вечностью. К тому времени у нас с Толяном уже был сын. Старший, ему тогда едва исполнился год. Я уже не верила, что увижу его. И вдруг меня вывели из камеры. Я думала, что поведут на допрос, но охранник повел к выходу. Там уже ждал Толян. Он подхватил меня на руки и отнес в свою машину. Через десяток минут я была дома. Всю ночь Толик говорил со мной. Нет, он не ругал. Он умолял, просил, убеждал научиться сдерживать себя в любой ситуации. И я стала работать над собою, саму себя ломала через колено. И лишь через много лет Толян рассказал, как трудно далось ему тогда вырвать меня из камеры КГБ. Он не упрекал. Но мне было стыдно, что не подумала о сыне и муже, дала волю эмоциям. Вот на них я не имела права. А Толик доказал, что он не только муж, но и единственный, самый лучший на свете друг. И пусть вся родня хохотала надо мной, обзывая меня стервой, расчетливой дрянью, плутовкой и сукой, я ни разу за все поды не пожалела о своем замужестве. Говорю тебе как на духу, только самым хорошим бабам пожелала бы таких мужей как мой! Давай и ты умней. Не выбирай себе мужика красивого. Не с лица воду пить. Смотри, каким он в жизни будет, потянет ли семейный возок. На это не каждый годен. Помни о том, Варенька! — погладила племянницу по голове. А девка задумалась.

Уж какой там выбор, до него ли, если на нее никто не обращает внимания и не оглядывается в ее сторону. Девка вздыхает удрученно, ведь годы идут, а что дальше ждать, лучшего не будет…

Варя вытряхивает половик, что всегда лежит у порога, протирает пыль с двери и слышит:

— Здравствуй, Варя!

От неожиданности присела. Когда оглянулась, увидела соседа с верхнего этажа. Он нес кота с прогулки.

— Я испугал тебя? Прости…

— Не слышала, как подошли, о лекции вспомнила. Тема сложная. Сплошная морока, а вслепую зубрить не люблю и не умею.

— Может, я сумею помочь? — предложил человек.

— Тут специальные знания нужны. А разве вы имеете отношение к общественному питанию?

— Нет! Но помочь смогу, вместе разобраться легче. Приходите, я жду вас, — пошел на свой этаж.

— Ну, а что ты теряешь? Он тебя не съест и не обидит. Ты не навязываешься, сам позвал. Чего бояться. Я о нем ничего плохого сказать не могу. Очень вежливый, воспитанный человек, из интеллигентов. С ним познакомиться престижно. Конечно, схомутать его было бы удачей, но от тебя пока что за версту деревней несет! Вряд ли меж вами серьезные отношения сложатся. Ты у меня как первотелка, какую прежде чем подоить, стреножить надо! Не злись, Варя, я правду сказала! Прежде чем пойти к нему, умойся и причешись!

— Само собою! — пошла в ванную. А выйдя, взяла учебник и поднялась к соседу.

— Проходите! — пригласил в зал.

— Давайте для начала кофе попьем. Мозги зарядим, потом легче будет науку грызть. Вообще какой кофе предпочитаешь — натуральный или растворимый?

— Никакой, — ответила краснея.

— Почему? — удивился человек.

— Потому что мне он не по карману, дорогой! — ответила честно.

— Я же угощаю! Пей! Кофе даже полезен! Особо, когда к зачетам готовишься, без кофе не обойтись, по себе знаю!

— А вы что закончили?

— Авиационный! Работал конструктором на заводе. Потом финансово-экономический, этот нужнее оказался.

— А я в пищевом!

— Тоже дело нужное, особо для женщин! А то лезут в технические вузы, гонор покоя не дает, все стремятся доказать, что они ничуть не хуже мужчин. Но одно дело учеба, а когда работать приходится, вот тут становится понятно, у кого пупок крепче завязан.

— Я тоже хотела в ветеринарный поступить, да тетя отсоветовала. Так вот и оказалась в пищевом, как мышь в чужой норе.

— Не нравится?

— Нет! Получка будет маленькой, а спрос большой! Все, кому не лень в душу наплюют. Каждый гнус грозить станет. Короче, работа предстоит хуже каторги и никаких перспектив! Жилья не жди, в лучшем случае дадут место в общаге и живи там до смерти. Вон были мы на практике в ресторане, так в нем шеф- повар почти тридцать лет отмолотил. А все чужие углы снимает, на квартире живет с семьей. Двоих детей вырастил. Сын его уже свою квартиру получил, в милиции устроился, а отцу и не светит.

— Варя, вообще бюджетникам тяжело с жильем. Я не мучился, потому что работал в оборонке. Там с этим быстрее. К тому ж у тещи была кооперативная. Когда она умерла, мы объединили ее и свою. Так вот и получилась большая квартира. Вот только к чему мне такая? Надо б поменять на меньшую, да все времени не хватает, — пожаловался или посетовал человек и предложил:

— Давайте пить кофе!

— Подождите, дайте тряпку, со стола уберу, — протерла стол и, повернувшись к коту, сказала строго: