— Это сегодня. А завтра кто тебя знает. Я не хочу из-за тебя попадать под перекрестный обстрел. Я одно советую, есть у тебя муж, пусть докажет, что он мужчина. И не только в постели.
Но Михаил был в отъезде, эта командировка оказалась очень долгой. Михаил поехал в Германию закупать элитных коров для своего колхоза. Он крайне редко звонил домой, экономил деньги, все хотел привезти Анжеле оригинальный подарок и не знал, как она живет, что у нее нового?
Как раз в этот вечер к Анжеле приехал сын. Андрей не Собирался долго гостить у матери и появлялся в Липках из-за своей девчонки. У матери он ночевал. Общался с Анжелой очень коротко, неохотно. И женщина видела, что взрослеющий Андрюшка все дальше отдаляется от нее. Он редко предупреждал Анжелу о своем приходе, чаще появлялся неожиданно. Вот так и сегодня, появился в дверях внезапно и гаркнул во весь голос:
— Здравия желаю всем в этом доме!
Анжела от неожиданности чуть не выронила из рук кастрюлю с борщом.
— Андрюшка, как ты меня напугал!
— Не ждала! Иначе не боялась бы!
— Я совсем одна. А нервы на пределе.
— Где ж твой сожитель? — ухмыльнулся криво.
— В Германию отправили за коровами. Купит породистых для хозяйства и вернется.
— Давно он там?
— Уже с неделю. Троих командировали на ферму. Говорят, что те коровы по пятьдесят восемь литров молока дают за сутки. Наши рекордсменки только по двадцать, да и старые уже. Чем их ни корми, молока мало и жирность низкая. Вот и решили стадо омолодить и улучшить.
— А я слышал от бабули, что наши коровы из-за плохой жратвы скоро вообще доярок к себе не подпустят. Немецким наши харчи совсем не подойдут.
— Андрейка! Михаил рассказывал, что наши коровы никогда не дадут хорошего молока. Непородистые они! Потому стадо нужно заменить полностью.
— А он для чего там?
— Выбирать коров будут вместе с ветврачом. Сто- ют те буренки очень дорого. Каждую за валюту покупать придется!
— Разбогатели, если коров за границей берете!
— Иван Семенович говорит, что нужда заставляет нас, велел каждую корову проверить лично и тщательно.
— Это как? — удивился Андрейка.
— Я в том не разбираюсь…
Михаил тем временем был на немецкой ферме. Вот уже неделю смотрел он, как содержат здесь коров, чем кормят, как доят, какой уход условия содержания.
Человек немел от восторга. В какое сравненье могли пойти те фермы с горбатыми, щелястыми и ветхими колхозными коровниками. Здесь все было механизировано. От кормления до дойки, уборка ли каждого стойла, поение, все здесь было продумано. На ферме справлялся один оператор. Возле коров не носились с криками доярки, не пинали скотники животных лопатами, не материли коров при чистке и раздаче кормов. Все делали автоматы.
Мишка смотрел на это с болью и думал:
— А попадут они к нам в хозяйство, сумеют ли привыкнуть, будет ли их удой таким же, как здесь? Ох, и вряд ли! — вздыхал человек.
Десять коров нужно выбрать для хозяйства. Как сказал председатель, покупать только лучших. Зоотехник задумался неспроста. И вдруг почувствовал, как его кто- то тронул за локоть. Оглянулся, увидел фермершу. Поздоровались. Общение облегчалось тем, что хозяйка пусть с трудом, но говорила по-русски. Как сама о себе сказала, что у ее семьи глубокие русские корни и ей всегда интересно общаться с русскими. Может, потому уже на третий день она пригласила Мишку в гости к себе домой.
— А почему только тебя? — удивился ветврач и представитель хозяйства.
— Да кто ж ее знает! Я не просился, никаких намеков не делал. Сама баба позвала!
— Счастливый мужик! Тебя женщины издалека чуют, хоть у себя в деревне или за границей! Видно, есть в тебе что-то особое, что притягивает бабье.
— Ты там не забудь поторговаться. Может, уступит в цене? Все ж десяток коров берем, — напутствовали зоотехника.
Но ни в этот вечер, ни в последующие, разговора о цене не было.
Фермерша говорила о себе, спрашивала Михаила, как он живет. Интересовалась, есть ли у него семья, дети, родители, сколько он получает, какой у него дом и личное хозяйство?
— Ничего нет, только огород? И сколько гектаров земли ваши?
Слушая ответы, Эльза то смеялась, то хмурилась.
— Как вы живете? Жена работает? Почему нет общих детей? Как укладываетесь в свой бюджет? Чем занимаетесь после работы?
А на четвертый день предложила Михаилу остаться у нее на ферме и поработать пару лет по контракту. Назвала зарплату, какую ему будут платить, сказала об условиях и требованиях к человеку.
— Вы не пожалеете о своем согласии, это я обещаю, — сказала улыбчиво. Михаил не поспешил с согласием. Но в конце недели его нервы стали сдавать. Хозяйка все больше притягивала к себе. Она держалась просто, естественно, не жеманничала. Но Мишка сразу уловил тот тихий, неслышный другим, зов женщины предназначенный только ему.
Человек еще медлил, колебался. И тогда Эльза решилась первой:
— Миша! Вы мужчина, так будьте смелее!
На минуту вспомнилась Анжела. Вымученная улыбка на лице, желтая, морщинистая кожа, усталые, запавшие глаза, тонкая полоска губ, взлохмаченные волосы, вечные недопонимания и ссоры, жизнь без тепла и любви, словно по принуждению.
— Сколько я с нею проживу? Хорошо если десяток лет! Но вряд ли… В последнее время совсем в разнос пошел. А рядом никого. Анжелка с больным возиться не станет. Ей нужен здоровый мужик, как жеребец. Я уже сдаю. Ну, сколько еще потяну, года три, если повезет. А дальше что? Выбросит из дома как старую тряпку. Куда пойду? Кому я буду нужен старый, с копеечной пенсией, без крыши над головой и без сбережений! У Анжелки все есть. Эта баба и меня обставила. Ей не страшно остаться одной. Не при-ведись мне придется снова стать бездомным, уже не переживу. Сколько можно заново вставать на ноги. А и запас у жизни почти иссяк. Здесь берут меня, а там, вот-вот прогонят! — размышляет человек и слышит:
— Миша! Так что решил?
— Остаюсь…
Когда в Липки вернулись двое мужиков и сказали, что зоотехник остался в Германии, никто из деревенских не удивился и сразу поняли, что нашлась на Мишку баба даже за границей. Все колхозники хохотали, что, поехав за коровами для хозяйства, Мишка, прежде всего, помнил о себе.
— Он на два года контракт заключил, так нам сказал. Обещался после того к нам вернуться! — говорил ветврач.
— А мы что? Ждать его будем? Да идет он к той матери! — злился председатель:
— Какая-то кобелиная прыть у мужика! Как увидит другую юбку, так и лезет под нее, окаянный! Тут на одну ни сил, ни времени нет! Этому десятка на ночь мало!
— Так он что? Насовсем там остался? — спрашивала Анжелка у ветврача вернувшегося из Германии вместе с коровами.
— Откуда я знаю? Он контракт на два года заключил. Сколько там пробудет, кто его знает. Может завтра вернется. А может никогда…
— Анжелка! Ты опять холостячка! — загалдели деревенские мужики.
— С чего взяли? Вернется через два года! Вон с Кавказа воротился, от родни! Из Германии подавно смоется! — успокаивала себя баба. Она много раз пыталась позвонить Михаилу, но со станции отвечали, что абонент недосягаем, находится вне зоны действия сети.
Баба ждала, что Мишка сам позвонит, прояснит ситуацию. Но человек молчал.
Анжела не знала, что решил Михаил? Вернется ли он к ней и когда? А может он хлопочет, чтобы ее
