Утро без рассвета. Сахалин

—

Да, катер буксирный. И рулевые. Целый оркестр.

—

Володя именно в это время уходит?

—

Примерно да. А что? — насторожился начальник пропускного бюро.

—

И еще. Кто ответственный за работу сортировщиков?

—

Отдел леса нашего порта.

—

Начальник отдела? Так я понял? — уточнил следователь.

—

Да.

—

Он у себя?

—

Куда ж ему деваться. У себя.

—

Где этот отдел найти?

—

На первом этаже. Там написано.

Яровой, не дожидаясь дальнейшие объяснений, пошел в отдел леса.

КТО ТЫ, ГИЕНА?

Начальнику явно не по душе был визит следователя:

—

А что вы им интересуетесь? Журавлев — человек больной, от преступного мира далек. Его от самого себя охрана наша бережет, да и все мы.

—

Но у него имеется и свободное время.

—

За это время выспаться нормальный человек не успеет. Ведь он с восьми утра до десяти вечера на работе. Где ж оно — его время?

—

Но вы говорите, что он больной. Почему ж перегружаете? — поинтересовался следователь.

—

А я что — нянчиться обязан?! У всех свои заботы! Нам рабочие нужны. А не интеллигенты-воры! Его зачем прислали к нам?

—

Сколько часов он должен работать? — прервал Яровой.

—

Восемь.

—

А на неделе получается четырнадцать. Без перерыва! Это же нагрузка двоих сортировщиков! Да к тому же без выходных!

—

Где я возьму второго? Нет людей! Не хватает. К тому же не каждого на эту должность поставишь. Работа трудная. Ответственная. Человека долго подбирать надо.

—

А как оплачивается труд Владимира?

—

Этим бухгалтерия занимается.

—

Да, но табель на него вы подаете?

—

Учетчица. Она на всех табели ведет.

—

И сколько часов ставите?

—

Сколько работает, столько и ставим.

—

А в денежном выражении как получается?

—

Это в бухгалтерии.

—

Табель можно глянуть?

—

Возьмите! — нервничал начальник.

Яровой смотрел табель за три дня. В нем везде стояли — Р. Работал. А по

скольку часов? Надо узнать в бухгалтерии. Но это — потом. Сейчас нужно продолжить разговор. Только поспокойнее.

—

Видно, тяжело у вас с кадрами? — спросил следователь.

—

Север. Всюду так. Вот и мы. Каждому поселенцу рады. Пусть он последним проходимцем был.

—

Да, но проходимцу эту работу не доверили бы, — вставил Яровой.

—

Этот лучше остальных.

—

Чем же?

—

Исполнителен. Аккуратен.

—

И только-то? — удивился Яровой.

—

Другой бы не выдержал.

—

Почему?

—

Работать приходится много.

—

Говорят, все так.

—

Все, да не все. Этот, как белка в колесе целыми днями. И не жалуется. Не просит помощников. Сам управляется.

—

Поощрять нужно, значит.

—

И так поощряем.

—

Как? — насторожился Яровой.

—

Деньгами. Премией.

—

И как часто?

—

По выполнению плана.

—

Ежемесячно?

—

Да. Когда план есть.

—

А

случаются невыполнения?

—

Редко. Особо по его складу. Но бывает.

—

В какие месяцы? — спросил следователь.

—

Зимой.

—

А именно?

—

В январе, феврале.

—

А почему?

—

Со сплавом хуже. Сами понимаете. Зима.

—

А в марте?

—

Уже легче. Весна.

—

Значит, за два месяца он не получал премии?

—

Точно не знаю. Но в зимние месяцы у нас всегда тяжело с планом.

—

А как все-таки оплачиваются Журавлеву переработки? И праздничные?

—

Это в бухгалтерии. Я не занимаюсь этим делом. Сходите к ним.

В бухгалтерии Яровому показали ведомости по зарплате Журавлева.

Расчеты. Вопреки ожиданиям, Владимиру сверхурочные не оплачивались. Сказали, что у сортировщика рабочий день не нормирован. А оплата предусмотрена повышенная. Потому ставятся в табеле не часы, а просто «Р», работал. И все тут!

—

Такова специфика, — развел руками главбух.

—

Да, но и на ненормированный день есть свои нормы, — сказал Яровой.

—

Знаем. Но не будем же мы из-за четырех часов брать второго человека. И сам Журавлев не согласится на напарника. Сложно это.

—

Почему? Ведь порт работает круглосуточно. В три смены. Вы загружаете суда. И за каждый непредусмотренный час простоя платите штраф. Причем, в солидных размерах. И вместо того, чтобы держать на сортировке двоих…

—

Но это же невозможно!

—

Почему?

—

Территория и проходимость леса, количество отгруза — все предусмотрено по смете. И они не позволяют взять второго человека.