Королеву Изабеллу и Торквемаду принято называть религиозными фанатиками. Но это явно несправедливо. Настоящие религиозные фанатики на их месте утопили бы Гранаду в крови неверных, которые и сами никогда не отличались особым милосердием по отношению к христианам. Более того, не стоит забывать, что описываемые события происходили в XV веке, а тогда любое проявление милосердия воспринималось как свидетельство слабости духа. Изабелла и ее наставник, казалось бы, не должны были мучиться вопросами совести…
Через 300 лет в аналогичной ситуации «просвященный и глубоко миролюбивый» Наполеон Бонапарт в ходе Египетской экспедиции приказал расстрелять всех взятых в плен арабов — защитников Яффы. Его нынешние почитатели утверждают, что такова была «трагическая реальность», что, «когда ведешь войну, надо иметь в себе силы перебарывать свои чувства»…
И как же поступил с побежденными мусульманами генеральный инквизитор, который, согласно принятому мнению, был «жесток, как повелитель ада»? Как же поступила его духовная ученица?
Их решение было поистине открывающим «новый период слепого фанатизма, насилия и террора». Ирония тут вполне уместна, так как сам Боабдил и члены его совета обязаны были всего лишь принести присягу Кастильской короне, а всем жителям Гранады следовало стать подданными Католических королей. До выполнения этих условий 500 заложников из самых знатных семейств были отправлены в Санта-Фе.
Таковы были основные условия капитуляции Гранады. Были и другие статьи, тайные, которые касались семейства Боабдила. Эти статьи сохраняли бывшему эмиру, его жене, матери, братьям и прочим родственникам все принадлежавшее им имущество с правом продажи кому угодно и при любых обстоятельствах. Кроме того, Боабдилу и его потомкам оставили во владение несколько городов к востоку от Сьерра-Невады, а еще он должен был получить 30 тысяч мараведи (золотых монет, чеканившихся в Испании и Португалии в XII–XIII веках по образцу золотого арабского динара).
Антонио Агапида рассказывает: «Мавры Гранады должны были стать подданными испанских монархов, сохранив имущество, оружие и лошадей, уступив только артиллерию. Им сохраняли… управление кади[28], который должен был отчитываться перед христианским губернатором».
Историк Кристиан Дюверже пишет: «Жители Гранады могли по выбору или свободно выехать в Магриб со всеми ценностями или остаться в городе».
При этом, по словам Антонио Агапиды, тем, кто решил уехать в Африку, «обеспечивался бесплатный проход с имуществом до любого порта, который они выберут».
Условия капитуляции были подписаны в Санта-Фе Изабеллой и Фердинандом, а после этого Боабдил собрал свой совет и сообщил, что эти статьи — лучшее, что можно было получить от христиан.
Как видим, плененным мусульманам и лично Боабдилу было сохранено самое главное — жизнь. Более того, первоначально договор о капитуляции гарантировал вполне лояльное отношение к побежденным маврам при условии, что они будут исправно платить налоги и добровольно обратятся в христианство.
Историк Жан Севиллья приводит весьма интересные данные: «В ходе Реконкисты мусульмане остались на христианской территории. Их было 30 тысяч в Арагоне, 50 тысяч — в королевстве Валенсия (оно зависело от Арагонской короны), 25 тысяч — в Кастилии. В 1492 году падение Гранады увеличило до 200 тысяч число мавров, оказавшихся под юрисдикцией королевы Изабеллы и короля Фердинанда. Это было бедное население — мелкие ремесленники и сельскохозяйственные рабочие. Мудехары[29] остались свободными и могли практиковать свою религию… Но в целях достижения духовного единства Испании, при поддержке Церкви, Католические короли повели политику конверсии. После 1492 года двое из членов семьи Боабдила были обращены в католицизм. Считаясь инфантами Гранады, слившиеся с высшей испанской аристократией, они стали ярыми сторонниками Короны. Расизм — в том смысле, в котором мы это подразумеваем, — в этом деле отсутствовал. Епископ Гранады выучил арабский и стал обучать ему свое духовенство. Он издавал официальные вероисповедные документы на арабском и на кастильском».
Проблема заключается лишь в том, что условия договора в конечном итоге не были в полной мере соблюдены. Но вот по чьей вине это произошло?
Хуан Антонио Льоренте по этому поводу рассказывает: «Огромное множество мавров приняло христианскую веру притворно или совершенно поверхностно; в основе их обращения в новую религию лежало желание снискать уважение победителей; крестившись, они вновь стали исповедовать магометанство».
Жан Пьер Клари де Флориан констатирует: «Такой была капитуляция, условия которой испанцы соблюдали плохо».
Да, соблюдали плохо. Но почему? Побежденного эмира Боабдила со всеми его многочисленными родственниками направили в долину Пурхена, где ему выделили маленькую, но плодородную территорию, включая несколько небольших городков в районе Альпухарра. Здесь, окруженный послушными вассалами, преданными друзьями и любящим семейством, Боабдил начал новую жизнь, размеренную и спокойную.
Однако все попытки склонить Боабдила к отречению от ислама и принятию христианства оказались безуспешными. Это его упрямство и нежелание соблюдать достигнутые договоренности еще больше усилили недоверие к нему со стороны Изабеллы и Фердинанда, которые, зная о коварстве мусульман, не могли чувствовать себя полными властителями обретенных земель, пока на них проживал тот, кто мог бы попытаться восстановить свои права на трон. Поэтому смещенного эмира окружили шпионами, которые сообщали Католическим королям и Торквемаде обо всех словах и действиях Боабдила.
В конце августа 1493 года умерла жена Боабдила. После этого он, по словам Кристиана Дюверже, «немедленно продал Короне свои крошечные владения в Альпухарре и перебрался в Марокко. Его примеру последовала вся мусульманская элита Гранады».
Лишь после этого, когда основной отток прекратился, в 1499 году все гарантии терпимости по отношению к мусульманам были отменены, а ислам запрещен.
Принято считать, что Изабелла и Фердинанд пообещали, что в течение сорока лет инквизиция не будет вмешиваться в дела гранадских «новых христиан» (принявших крещение мавров называли морисками). Однако она все-таки была учреждена в Гранаде, и произошло это под тем предлогом, что туда скрылось очень много евреев, подозревавшихся в вероотступничестве. В результате к 1502 году все не принявшие крещения были высланы с этой территории.
Живший в XVIII веке доктор теологии Николя Бержье констатирует: «После завоевания Гранады инквизиция развернулась в Испании с такой силой и суровостью, какой никогда не имели обычные трибуналы».
Глава пятая
Изгнание евреев
Подготовка к изгнанию
Аделина Рюкуа в своей книге «Средневековая Испания» отмечает: «В Средние века религия была эквивалентом закона (люди жили по законам Магомета, по еврейским или по христианским законам), она лишь в XX веке стала явлением культуры».
Это очень важное замечание, ибо тот, кто не соблюдает закон, — преступник, а с преступниками нужно бороться.
По словам Кристиана Дюверже, «католическая религия станет для Фердинанда и Изабеллы средством реализации политики объединения».
Этот историк подчеркивает: «Фердинанду и Изабелле был брошен вызов: им предстояло объединить страну, раздробленную противоречивым ходом истории и средневековой политической организацией. Изабелла приняла простое решение: цементом единства Испании станет религия».
