Кириченко спросил, держась за голову:
– На что?
– Он знает, – ответил я. – Ну, признавайся! Может быть, еще и не убью.
Урланис сказал торопливо:
– Это все Эльвира, шеф! Она велела! А ей попробуй не подчинись!.. Она же лев рыкающий. Это с вами только послушный щенок, хвостиком машет, бежит ластиться…
– Ничего себе щенок, – прорычал я и отрубил связь.
Эльвира, ну тогда понятно, только она и осмелилась бы… Но тогда непонятно, зачем? Хочет показать, что ей все равно, с кем копулирую? Или же, все наоборот, чтоб брал в постель эту свидолку, а на других баб не оставалось ни времени, ни желания?
С кухни потянуло дразнящим запахом яичницы с луком, эта цыпа еще и напевает что-то тоненьким таким голоском, что нравится мужчинам, у нас у всех голоса по дефолту ниже, что значит более властные, покровительственные, от этого мы сами балдеем, чувствуя себя выше, сильнее, а это значит – победителями.
Я не знаю, как они это делают, но у нее грудь за это время вздулась еще больше, я присвистнул обалдело, она же оглянулась с хитрой улыбкой, в ее глазах обещание, что если захочу, то грудь станет еще крупнее.
Мы всегда готовы уверять женщин, что размер сисек роли не играет, но это говорим тем, у кого крохотные, мы же джентльмены, пока еще не вставили чипы расшаривания.
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Как назовете, господин, – ответила она с готовностью, – то имя и буду носить с гордостью.
– Господ в семнадцатом перевешали, – пробормотал я. – Правда, потом из грязи новые повылезали… А какое имя бы ты сама хотела?
Она не поддалась на провокацию, прощебетала счастливо:
– Мой господин, я буду счастлива любому имени, если оно получено от тебя!
– Да, – буркнул я, – классно тебя натаскали. А ты яичницу будешь?
Она ответила снова не так, как я ожидал:
– Если поделитесь!.. Хотя мне достаточно электричества, но если вам одному ужинать скучно, я составлю компанию. Могу свечи зажечь…
– Зачем?
– Для романтики, – объяснила она простодушно. – Для интима.
– Да-а-а, – протянул я, – ничего себе… Завтра я Эльвиру удавлю собственными руками.
– Ой, – сказала она испуганно, – не нужно!
– Почему?
– За удавливание человека, – объяснила она серьезно, – обязательно накажут. А еще эта Эльвира привезла меня сюда, включила и объяснила, что делать.
Я насторожился:
– Даже объяснила? Так-так, давай с этого места подробнее.
Глава 13
В офисе, когда я пришел на следующий день грозным и карающим, шла вялая дискуссия, кому быть сингуляром, а кому нет. Вообще эта тема стала популярной, правда, пока еще только среди высоколобых, простой народ сингуляры абсолютно не интересуют, раз там точно нет футбола и пива.
Эльвира, как мне сообщили, улетела в Штаты, там создают какое-то оборудование, позволяющее поднять чувствительность замера темной материи человеков на небывалую высоту. Я порычал бессильно, но смирился, сейчас не достать, а когда вернется, мой державный гнев уляжется. Хотя, если честно, гнева нет, а только имитация, потому что реагировать на подобное так положено по шаблону, а я все-таки человек, как и все, достаточно лицемерный. В том смысле, что эта милая куколка, что умеет готовить даже яичницу-глазунью, в постели оказалась просто чудо… ну не мог же я отказаться, когда никто не видит?.. однако положено повозмущаться и сказать гордо, что я не такой, как вы думаете!
Я, знаете ли, повторил я про себя, нравственный и все такое. Хотя, возможно, нравственнее именно воспользоваться вот такой штукой… хотя едва сумел вот назвать ее так, чем иметь дело с реальной женщиной…
Кириченко подошел ко мне тихонько, на лице сочувствие.
– Что, хотел Эльвиру вздернуть?
– Есть за что, – рыкнул я.
Он потоптался на месте, вежливый такой, всегда обходящий острые углы, посмотрел на меня робко, повздыхал.
– Вообще-то, она, – сказал он почти просительно, – все время о тебе заботится. Три раза в день проверяет твой индекс здоровья, с врачами консультируется.
– Господи, – простонал я, – приедет – убью!
– Не надо, – попросил он. – Она хорошая. А что свидолку тебе завезла, так это тоже… забота. С женщинами хорошо, но в сравнении с ними… слишком уж… самостоятельные.
– И что?
– Это значит, – объяснил он неуклюже, – у них эти… запросы. Даже в постели. И я должен им соответствовать. Так и должно, так и правильно, но когда появились вот эти, с которыми все то же, но намного проще… Нет-нет, со мной все в порядке, однако оргазм абсолютно тот же и при мастурбации, но там мы всегда соответствуем, согласны? А с женщиной не так сидишь, не то говоришь, а потом еще и в постели должен соблюдать какие-то правила…
Я поморщился:
– Ну да, с женщиной хоть что-то да соблюдаешь, хотя на словах расслабляешься по полной, а вот с куклой можно быть любой свиньей?
Он кивнул, лицо смущенное, но глаза очень серьезные.
– Шеф, этика не успевает за хай-теком. Мы знаем, что с куклами нехорошо, но в то же время видим, что еще как хорошо, даже замечательно и без всяких выпендренов… Оргазм тот же, а с женщинами занимались раньше потому, что без вариантов, братан! К тому же нам важен сам момент доминирования. Догнал, завалил, трахнул… А теперь, когда и не понимаешь, ты ее трахаешь или она тебя, то порой думаешь: а стоит ли? Не лучше ли сбросить лишнее в ванной, да засесть в онлайновую войнушку…
Я поморщился:
– Ну, не знаю, не знаю. Пока этика не решит что-то, я пока на свидолс переходить не буду. Постарорежимничаю. И скажу, что теперь так модно. В стиле ретро, так сказать.
Он сказал несчастным голосом:
– С этой их раскрепощенностью теперь только и думаешь, как бы «удовлетворить» женщину в постели, а утром просыпаешься с тревожной мыслью: а удовлетворил ли, а получила ли весь кайф, что могла бы, а все ли делал правильно… да на хрен мне такая жизнь? Что, мне больше не о чем думать?
– Тебе надо в Средневековье, – сказал я. – Тогда женщинами просто пользовались, их мнения не спрашивали.
– Зачем? – возразил он. – Я с женщинами очень хорошо общаюсь. А совокупляюсь со свидолами. Каждому свое, в обществе полная гармония!
– А детей зачинать в пробирке, – сказал я, – дальше выращивать в колбе?
– Точно, шеф!
Я отмахнулся, пошел было к себе, но у стола Люцифера, где собрался наш народ, особенно яростный спор о все тех же сингулярах. Корнилов орет, что все фигня насчет всенародной дискуссии, не простому народу определять, кого пускать за Грань, а кого нет, а мудрый Вертиков заметил неспешно:
– Да, но… те, кто будет решать, спихнули на всех нас выработку принципов. Пока вообще непонятно, все ли перейдут, пускать ли избранных, тащить ли силой… Если только за заслуги, то за какие? Сперва формируется общественное мнение, а потом на его основе принимаются законы. И уже шаг вправо или влево будет считаться нарушением, а то и преступлением.
– Они и сейчас могут принимать, – буркнул Урланис.
– Что? – спросил Корнилов грозно. – Им надо знать мнение большинства вовсе не потому, что так уж
