– А вам что-то мешает?
– Нет, но… не узнаешь это место?
Тангейзер покачал головой.
– Нет.
– Тогда смотри и запоминай.
– А что в нем особенного?
– Долина Иосафата, – сказал Константин значительно.
– И что?
Константин вздохнул.
– Дорогой друг, ты настолько невежественен, что мне даже неловко. Даже не знаешь, что за место уготовано этой долине?
– Просветите меня, фрайхерр, – сказал Тангейзер почти с вызовом.
– Это место Страшного суда, – объяснил Константин. – Самое желаемое место для погребения любого сарацина или иудея. Господь однажды сказал устами Иоиля: «Я соберу все народы и приведу их в долину Иосафатову». Кстати, по исламу, кто будет председательствовать на Страшном суде?
Тангейзер в некотором раздражении пожал плечами.
– Откуда я знаю? Наверное, их пророк Мухаммад?
Константин покачал головой.
– Ошибаешься. Иисус Христос.
– Кто-о-о-о?
Константин повторил с удовольствием:
– Иисус Христос. Так что не такие уж мы и разные…
Долго ехали молча, лишь однажды Константин взглянул в сторону невысокой приземистой горы и посоветовал как-нибудь на досуге подняться туда.
– А что там?
– Гора Сион, – объяснил Константин, – там сохранилась в целости гробница Давида. Ну, ты читал о нем в Библии… Ах, да, ты же про людей все пропускал…
– И правильно делал, – отрезал Тангейзер с вызовом. – Люди там какие-то… Это ж тот Давид, что послал на смерть своего лучшего военачальника лишь для того, чтобы беспрепятственно спать с его женой?
– Ну, – ответил Константин с неохотой, – вообще-то да… Но он убил богатыря Голиафа…
– Я рыцарь, – ответил Тангейзер. – Этот человек запятнал себя навеки нерыцарским… скажем прямо, бесчестным поступком!.. И что бы он ни делал раньше, все коту под хвост…
– Ты слишком строг, – протянул Константин, но уверенности в его голосе не было. – Юность, юность…
Тангейзер холодно промолчал и ехал долго, всем своим видом показывая, что о таких людях даже говорить не желает.
Наконец Константин, заметив, что куда молодой рыцарь ни обращает взор, то и дело натыкается им на Моавитские горы, сказал примирительно:
– О Моисее думаешь?
Тангейзер переспросил:
– А он при чем? Моавитские – это же не от Моисея?
– От Моава, – согласился Константин. – Дочери Лота напоили отца и легли с ним совокупляться. Одна из них родила Моава, это его горы… А с них Моисей смотрел на Палестину.
– Зачем?
Константин сдвинул плечами.
– В Библии сказано, что Господь повелел Моисею: «Взойди на гору сию, на гору Нево, что в земле Моавитской против Иерихона, и посмотри на землю Ханаанскую, и умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему…»
Тангейзер зябко передернул плечами.
– Какая жуть… Вот так и сказал?
– Ну да, – подтвердил Константин. – Моисей плакал и просил дать пожить еще, но Господь сказал твердо, что ни одному вышедшему из Египта нельзя входить в землю обетованную, а раз так, то давай мри, не задерживай остальных.
– И… умер?
– Пришлось, – ответил Константин. – Конечно, это немножко обидно задумать Исход, затем сорок лет водить племя по пустыне, обучая его брать города и крепости, наконец подойти к самой границе и услышать: «Войдут все, кроме тебя!»… В общем, его по-быстрому закопали и сразу же перешли речушку и ринулись захватывать Палестину.
Тангейзер пробормотал:
– Что-то слышал про блудницу, что дала приют двум первым иудеям, проникшим в Иерихон…
Константин сказал с укором:
– А помимо блудниц, что-то помнишь из Священного Писания?
Тангейзер подумал, просиял:
– Ага, конечно!.. Старцы подглядывали за купающейся Сусанной и рукоблудили!
Константин вздохнул.
– Ну-ну, а что еще?.. Нет-ет, лучше молчи, а то навспоминаешь, я знаю, что такие вычитывают даже в святых книгах… Взгляни лучше во-о-о-он туда!
Он махнул рукой в сторону, Тангейзер посмотрел, но ничего не увидел.
– Там гробница Ноя, на нее стоило бы посмотреть, но туда далековато… Сто футов в высоту! Да и вообще, все-таки Ной, сразу чувствуешь почтение…
– Да уж, – пробормотал Тангейзер. – Это тот праведник, что напился вдрызг пьяным и спал голым, вызывая смех, пока старшие сыновья не укрыли его?
Константин поморщился, но проговорил задумчиво:
– Так же я останавливался как-то в селе Неби-Шит…
Он умолк, Тангейзер спросил живо:
– И что там? Много молоденьких исмаитянок?
Константин посмотрел на него с укором.
– Кому что, а свинье… гм… коню овес. Там могила Сифа! Единственного сына Адама и Евы… Я, помню, час стоял над нею и думал: а что было бы, если бы его потомки выполнили повеление Господа и не начали заводить всякие связи… ты понимаешь, какие, с развратным потомством Каина?
Тангейзер пробормотал:
– Извини, я такие тонкости не знаю. Помню только, что Ева посовокуплялась со Змеем и зачала от него двух детей, Каина и Авеля. Но что было дальше… понимаешь, я был резвым ребенком, от таких поучений научился сбегать рано.
– Заметно, – сказал Константин с неодобрением. – Тебя судьба закинула в такое место, куда стремятся тысячи тысяч паломников, а ты тут ничего не видишь, кроме продажных женщин.
– Неправда, – сказал Тангейзер горячо. – Они со мной потому, что я такой замечательный! Это я плачу им просто так, от щедрот своей мягкой души. В Библии, если понял правильно, патриархи имели по несколько жен?.. А еще и служанок?
Константин пожал плечами.
– Это сперва, потом все укувшинилось. Даже пленниц нельзя было пользовать целый месяц после их захвата, а если начал пользовать, то их уж нельзя было продавать. Это уже строгие законы, не так ли?
Тангейзер сказал задумчиво:
– Но все-таки женщин там просто брали и пользовали, верно? Впервые любовь появилась у Иакова, который полюбил «красивую станом и лицом» Рахиль. Правда, их любовь не помешала ему иметь также ее сестру Лию…
Константин сказал с удовольствием:
