сучьев.
Усталые кони тащились нехотя. Молча ехали даже Томас и Чачар, негромко постукивали копыта, да тихо скрипели кожаные седла. Луна медленно уползала за кисейное облачко, долго скиталась во внутренностях исполинского воздушного зверя, искала выход – и выпала из-под лохматого хвоста, засияла, очищаясь, но тут же ее накрыло более темной тучкой. Так ехали остаток ночи, наконец Олег указал Томасу на гаснущие звезды, рыцарь в ответ величественно наклонил железную голову.
Олег спрыгнул на землю первым, расседлал и дал коню воды из бурдюка, что вез на запасной лошади. Измученный дорогой конь выхлебал почти весь, Олег отвел его на полянку, где трава зеленела высокая и сочная. Разбойники, глядя на уверенных рыцаря и паломника, тоже расседлали своих лошадей, пустили на лужайку.
Олег развел костер, разбойники тут же повалились на голую землю и заснули. Томас брезгливо морщил нос: презирал существа, которые так просто переходят от злости к полному доверию. Легко перерезать всех, но поди ты – верят рыцарскому слову. Услышали, что их выведут из-под удара хазэров, обрадовались как дети.
Если разбойники верили, то лишь наяву, а во сне вскрикивали, тревожно дергались, просыпались с крупными каплями пота на лицах и вытаращенными глазами. Убедившись, что все еще не в руках хазэров, падали замертво, храпели, но снова дергались, скрипели зубами.
Олег внимательно всматривался в светлую полоску виднокруга. Небо начало обретать синеватый оттенок, а край земли на востоке заалел, словно там уже пролилась кровь.
Томас сперва ходил вокруг костра, поблескивая обнаженным мечом, наконец наскучило, сел в сторонке на пень, достал из седельной сумки точильный камень. Спящие разбойники вздрагивали и стонали, слыша во сне жуткое вжиканье по металлу, а Томас любовно правил лезвие огромного меча, словно бритву, трогал ногтем, снова вжикал камнем, мелкая пыль сыпалась на лицо спящего чернобородого разбойника. Тот завывал в диком страхе, его корчило и подбрасывало, но не просыпался – устал.
Олег понюхал воздух, безжалостно растолкал ногой чернобородого.
– Ты вожак? Перенеси огонь в тот овражек. И сделайте костер как можно меньше.
Чернобородый побелел, спросил задушенно:
– Могут напасть сейчас?
– Чуть позже.
– Мы перенесем, – заторопился чернобородый. Он проводил подозрительным взглядом Томаса, что поднялся и пошел к своему жеребцу.
– А рыцарь куда?
– Мы поедем вперед.
Чернобородый растолкал сообщников, они схватились за оружие, быстро окружили Олега и Томаса. Чернобородый заявил люто:
– Без нас никуда не поедете!
– Мы гонимся за одним человеком, – сказал Олег резко. – Для нас это очень важно. А вы займитесь своей стоянкой. И не прячьтесь под теми деревьями.
Чернобородый оглянулся, спросил с недоверием:
– Могут подползти оттуда?
– Боги часто бросают громовицы в деревья, – объяснил Олег сухо. – Особенно в пустых местах. Скоро ударит гроза!
Все шестеро с подозрением смотрели то на него, то на ясное, без единого облачка небо. Томас в сторонке седлал уже второго коня, а над третьим задумался, что-то замешкался, словно колебался в нерешительности: Чачар – женщина, но пристойно ли ему, благородному рыцарю, оказывать такие услуги простолюдину да еще язычнику? Дружба дружбой, но существуют правила этикета, за рамки которых не может выйти даже король…
– Без нас не поедете, – отрубил чернобородый. – Я не знаю, что увез от вас тот рыцарь, но явно ценное! Иначе не гнались бы втроем через земли, куда вторглись хазэры! Мы хоть не знали о них…
Томас натянул стальные рукавицы, взял в руки огромный меч, который точил так старательно. Земля подрагивала под его тяжелыми шагами. Забрало он опустил, лицо укрылось за железной решеткой, лишь синие глаза смотрели через прорезь обрекающе, нещадно. В этих холодных глазах читалось, что сейчас он покажет, как надо разговаривать с разбойниками, не в пример мягкосердечному паломнику.
Олег поднял ладонь, задерживая надвигающегося рыцаря, сказал мягко:
– Сокровищ нет. Хозяин замка, что стоит отсюда на южных холмах, украл у этого рыцаря – вот он, а вот его меч – один из гвоздей, которыми распинали Христа. Это у них не то бог, не то пророк – говорят по- разному. Для вас, людей без веры, это простой гвоздь. Никто не даст за него и серебряной монетки. Даже в христианских странах не дадут, где чтут Христа, – откуда видно, что это тот самый гвоздь, не поддельный?.. Это важно лишь для сэра Томаса… Понимаете? Хозяин замка оскорбил сэра рыцаря, украв гвоздь. Это дело чести, а не богатства!
Их рожи медленно вытягивались. В глазах металось недоверие, злость, но печальное лицо паломника было абсолютно честным. Женщина, что ехала с ними, взяла кинжал, смотрела вызывающе. Олег сказал внезапно:
– Хотите, поклянемся нерушимой клятвой? Мы гонимся за сбежавшим рыцарем не ради каких-то богатств, а ради мести и справедливости. А когда убьем, то возьмем разве что мешок с овсом, бурдюк с вином да медную чашу, где и вина-то поместится на пару добрых глотков!
Томас переложил меч в левую руку, правую вскинул к небу, громыхнул через решетку забрала:
– Клянусь Святыми Мощами! Клянусь Христом-Богом!
Разбойники бессильно опустили оружие, со злостью смотрели друг на друга. Томас взгромоздился в
