– Трусят, – ответил Олег.
– Я так и знал, – сказал Томас с презрением. – А еще на поединок…
– Здесь древние твари, – объяснил Олег. – Это пострашнее, чем смерть от меча.
Он ускорил шаг, Томас споткнулся, а когда поднялся, отсвет факела падает уже из-за поворота. Донесся раздраженный голос:
– Ты где? Все отдыхаешь?
– Я между двумя каменными ящиками, – радостно прокричал Томас, – только железными!
В голосе отшельника ясно звучало раздражение.
– Дикий ты, как все христиане. Это не ящики, а дивно украшенные лучшими мастерами гробы древних вождей пиктов. Тот, что справа, принадлежит Концеляниускису, а тот, что слева, самому Угнолыртуксу.
Томас спросил ядовито:
– Это ты их прикончил?
– Грубый ты, – ответил Олег хмуро, – я ведь мыслитель, а не этот… мечемахатель.
– Да, конечно, – согласился Томас, – это они сами закололись мечами, а ты только рядом стоял, верю… Надеюсь, от грохота не проснутся?
– Не хотелось бы, – откликнулся Олег. – Хотя кто знает…
Томас сказал с беспокойством:
– Тогда надо выбираться как-то! Я мертвых что-то не совсем обожаю. В смысле не свежих мертвых, эти безопасные, а давно мертвых…
– Не отставай, – донесся напряженный голос. – За нами не спускаются лишь потому, что здесь нечто более опасное, чем твой меч.
Томас, ушибаясь и падая, но держа меч наготове, поспешил на голос. К счастью, Олег остановился и ощупывал стену. Пробормотал разочарованно:
– Не здесь… и не здесь…
Томас спросил с ядовитым сочувствием:
– Уже и забыл, где ловушки ставил…
– Я здесь первый раз, – огрызнулся Олег. – Но я говорил, все строят одинаково, как пчелы соты. Хоть и не подсматривают друг у друга. И все уверены, что уж они-то придумали что-то необычное. Идиоты.
Он двинулся вдоль стены, черная тень металась от стены к стене, пальцы Олега трогали покрытый склизким мхом камень, иногда ударял кулаком, но всякий раз Томас слышал только разочарованное бормотание, отшельник шел дальше, а Томас чувствовал, как от страшного напряжения немеют мускулы.
Меч стал тяжелым, перекинул в другую руку, глаза шарили не по стенам, как велел Олег, какие там таинственные знаки, как будто он отличит их от нетаинственных, а вот что-то там впереди черное шевельнулось в темноте…
Но Олег проходил мимо, однако Томас не успевал перевести дыхание, как снова что-то выглядывало из тьмы, вращало огненными глазами, даже шептало жутким голосом.
Ноги начали подкашиваться, он слышал свое тяжелое дыхание, потерял счет поворотам, спускам. Дважды Олег вроде бы находил тайные ходы, трижды пробирались на четвереньках, пока находили место, где удавалось распрямить ноющие спины, и вдруг впереди блеснул свет, настолько невероятный, что Томас прошептал в великом удивлении:
– Это что же… выход?
Свет становился ярче, но все же пришлось раздвинуть огромные глыбы. Сорная трава вымахала в полтора роста, надежно спрятав даже камни.
Томас ошалело оглядывался. Они очутились в лесу, хотя с одной стороны видно за деревьями ровное поле, а за ним на горе высится массивная крепость герцога.
– Но как же… чудища?
Олег отмахнулся.
– Не люблю драться. Отыскал боковой ход, чтобы с ними не встречаться. Но если очень хочешь, иди побей, я пока здесь отдохну.
Томас в бессилии сел на камень.
– Нет уж, пусть чудища подождут до следующего раза.
Олег осматривался, даже поднялся на камни, вытягивал шею. Удивился громко:
– Какой дурак поставил в лесу часовню?.. Да еще такую солидную…
Томас со стоном повернулся.
– В такой глуши?
– Видимо, – ответил Олег с сомнением, – здесь была деревня. Почему люди ушли, сейчас не скажешь, да и домишки либо сожгли, либо сгнили… а часовня вон из каких глыб сложена!
Томас перекрестился, сказал с великим облегчением:
