одному. Я не могу, – и посмотрел на меня честнейшим взглядом.
Я только вздохнула.
– Ладно, пошли. Но из машины чтоб не высовывался, ясно?
Доехав до Ольгиного дома, я поднялась наверх. Сидеть в машине один среди ночи маленький негодяй не боялся!
Ольга уже оделась, надо отдать ей должное, и теперь сидела на диване и спала, свесив голову на руки. Я подошла и тронула ее за плечо.
– Оля, вставай. Ехать пора.
– А, Полина? – очнулась Ольга. – Сама вошла? Ну, идем!
Она поднялась с кровати и, пошатываясь, поползла за мной в коридор.
– А что случилось-то? – зевая, спросила она.
Я рассказала.
– И что? Мы теперь сами арестуем эту старуху? А что мы ей предъявим? Мы же даже не знаем, кто она.
– Ну, во-первых, мы ей предъявим обвинение в похищении ребенка.
– А кто, кроме ребенка, сможет подтвердить, что это она?
– Господи, Оля, – разозлилась я, – какая разница? Ее нужно арестовывать, а уж потом разберемся, она-не она. Она же прячется от людей, а зачем? Значит, рыльце в пушку!
– Ладно, ладно, я же не спорю! – вздохнула Ольга. – Я просто говорю, как бы хуже не было…
– Куда уж хуже, – тоже вздохнула я.
По дороге Ольга беспрестанно зевала и клевала носом. Когда мы подъезжали к дому Веры, я поняла, что случилось что-то страшное…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ОЛЬГА
Валил густой черный дым. Когда мы подъехали поближе, я убедилась в своих подозрениях: дом горел. Пламя поднималось, казалось, до самого неба. Вокруг толпились люди. Вера как окаменевшая стояла рядом, простирая руки вверх. Губы ее что-то беззвучно шептали. На лице виднелись следы ожогов.
Полина подошла и тронула ее за плечо:
– Вера, как это случилось?
Вера посмотрела на нее невидящим взглядом и ничего не ответила.
– Ужас какой! – передернулась я. – Кошмар просто!
– Лампадка опрокинулась, – тихо ответила нам пожилая женщина-соседка. – Не знаем, как получилось.
– Где же вы теперь будете жить, Вера? – никак не могла успокоиться я.
– Пожарных-то вызвали? – вмешалась Полина. – Что вы стоите?
– Вызвали, – отозвалась соседка. – Муж мой сбегал к телефону. Вера-то будто помешалась, – тихо добавила женщина.
Вера и правда выглядела как помешанная. Она смотрела, как падают пораженные огнем доски, как рушатся балки, и весь ее дом, ее жилище, падает под напором великой стихии.
А я смотрела на огонь как зачарованная. Мне всегда чудилось что-то мистическое в этой стихии. Сила огня казалась мне просто неизмеримой, мне казалось, что в нем сокрыта огромная, мощнейшая энергия, по силе с которой не может сравниться ничто на свете.
Вскоре подъехали пожарная и милицейская машины, из них высыпали люди. Мы отошли в сторону.
Последней прибыла машина скорой помощи. Врачи вышли из нее, подошли к Вере и хотели осмотреть, но она не давалась и закрывала лицо своим черным платком. Концы его тоже обгорели.
Врачи все-таки смогли отцепить ее руки от лица и обработали ожоги.
Пожар затушили. Обгорелые останки сиротливо торчали на том месте, где еще совсем недавно возвышался дом. И я подумала, что вот такая могучая стихия как пожар может в считанные минуты уничтожить то, что существовало годами и могло бы простоять еще столько же.
– Вер, пойдем к нам ночевать, – пригласила женщину соседка.
– Нет, – разлепила губы женщина. – Я тут останусь.
– Господи! – всплеснула руками соседка. – Да где ж здесь-то? Тут ничего ведь не осталось.
– Баня уцелела, – проговорила Вера. – Вот там я и заночую.
– Да где же там ночевать-то? Где ты там спать собралась?
– Ничего, ничего. Я нормально устроюсь.
– Ну смотри, – протянула женщина, поняв, что Веру ей не переспорить.
Все разошлись. К Вере подошли милиционеры и стали ее о чем-то расспрашивать.
– Пошли, – толкнула меня в бок Полина. – Нам тут делать нечего.
В машине я сказала расстроенно:
– Жалость какая! Только зря сюда ехали!
– Почему зря? – удивилась Полина.
– Так мы с ней даже не поговорили! И вообще, теперь все сгорело! Даже если она что и прятала там, то теперь не найдешь.
– Меня интересует, почему случился пожар? – задумчиво протянула Полина. – Чует мое сердце, что неспроста это. Ох, неспроста!
– А куда же старуха делась? – подал голос Коля.
Мы переглянулись.
– Послушай, Николай, – медленно начала Полина. – А ты уверен, что видел эту старуху?
– Ну вот, снова-здорова! – подскочил Колька. – Говорю же русским языком, что была она там!
– Ну и куда же она тогда делась?
– А я откуда знаю? Может, в огне сгорела?
Мы с Полиной снова переглянулись.
– Но ведь никаких обгорелых костей не нашли! – обрела Полина разум. – Значит, она либо успела сбежать, либо ее там вообще никогда не было. И я больше склоняюсь к последнему варианту. И вообще… Мне кажется, что ты морочишь мне голову! – Полина отчего-то разозлилась на Колю. Скорее всего, из-за того, что ей пришлось из-за него вскакивать среди ночи. Мне передалось ее настроение, но я, конечно, не стала грубить ребенку. А вот Полина разошлась не на шутку:
– Ты вообще думай, Коля, когда сочиняешь свои сказки! Всему есть предел! Из-за тебя люди поднимаются ночью и едут в этот… этот криминогенный район! Где всегда полно разных хулиганов и бандитов! Нас вообще здесь могли кокнуть среди ночи! А тебе все шуточки! Хватит выдумывать разных старух!
Колька отвернулся к окну. Я увидела, что ноздри его обиженно вздрагивают, а из глаз вот-вот покатятся крупные слезы. Мальчишка изо всех сил закусил нижнюю губу, чтобы не разреветься. Мне стало его жалко. Противная Полина! Совершенно не следит за своим языком! Но Полина тоже почувствовала укол совести.
– Ну хватит, хватит, – повернувшись к мальчику, потрепала она его по щеке.
От этого мальчишка не сдержался, и слезы все-таки хлынули.
Полина тут же остановила машину и перебралась на заднее сиденье.
– Я правду говорю, почему вы мне не верите? – всхлипывал Колька. Слезы стекали по его щекам, он неумело вытирал их тыльной стороной ладони и стряхивал на пол. Полина обняла его за плечи и достала носовой платок.
– Ну перестань, перестань, – успокаивала она Колю. – Вот, возьми, вытрись. Мы тебе верим. Никуда она не денется, эта старуха. Я позвоню Жоре, он приедет, и мы все выясним. Хватит плакать, а то голова заболит.
Колька напоследок шмыгнул носом и замолчал. Когда мы подъехали к дому, он сладко сопел, свернувшись калачиком на сиденье…
Остаток ночи я провела у Полины. Дома все равно делать нечего. Нет, дел, конечно, полно. Например, убрать разбросанные книжки, которые так и валяются на полу… Но я давно заметила, что домашние дела – это такая хитрая вещь… Сколько их ни делай – они не убавляются. Поэтому лучше не тратить энергию на
