сиреневом свете фонаря. - И ты… ты сильный, красивый, - она запнулась, глядя на него сквозь тонкую пелену влаги, которая заволокла ее глаза. - И, кстати, извини за машину. Я специально разбила ее о столб.
Стикс странно посмотрел на нее, но ничего не сказал, продолжая заниматься раной.
- Но ты убиваешь людей, ты холоден и жесток, - Женя подняла отяжелевшую руку и вытерла очередную партию навернувшихся слез, поток которых, похоже, был неиссякаем. - Это очень, очень неправильно.
Очередной внимательный взгляд был ей ответом.
- Ты, как одинокий зверь, никого не подпускаешь к себе, - из груди ее вырвался глубокий вздох, который пробудил заснувшую было боль, вызвав ее острый приступ, - а если и подпускаешь, то только в качестве 'десерта' или 'игрушки'. Ты ни с кем не считаешься. Более хладнокровного существа я никогда не встречала, - пробормотала девушка. - И в твоих черных зрачках я вижу тысячи загубленных душ, несколько сожженных планет… Но мне на это наплевать, - ее янтарные глаза наполнились слезами. - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, - прошептала она еле слышно.
Он поднял голову и взглянул на нее так, будто впервые видел.
- Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила Женя, не сводя с него огромных грустных глаз.
Он немного помедлил, потом наклонился к ней и осторожно коснулся губами ее мокрой от слез щеки. Черные ресницы девушки медленно опустились и снова вспорхнули вверх точно испуганные птицы.
- Еще, - попросила она тихо.
Стикс повторил поцелуй. Его длинные прохладные пальцы убрали с ее виска спутанные волосы и нежно провели по горящей в лихорадочном огне коже лица.
- Нет, - девушка тряхнула головой, отчего перед глазами ее все поплыло. - Не так.
Женя обняла его за шею здоровой рукой и из последних сил притянула к себе. Ее искусанные в кровь губы впились в его рот. Она целовала его так жадно, так неистово, как только может целовать влюбленная женщина последний раз в своей жизни. Стикс боялся пошевелиться. Любое неосторожное движение могло причинить ей боль. Он впервые понял, насколько упруги ее чувственные губы, как нежны объятия.
- Прощай, - отстранившись, прошептала девушка.
Она улыбнулась и, закрыв глаза, повалилась назад, скользя по стене вниз. Его сильные руки не дали Жене упасть, вернув ее окончательно ослабевшее тело в сидячее положение. Он легонько тронул ее за руку, она не отреагировала. Дыхание ее выровнялось, тревожные морщинки на лбу разгладились, лицо стало спокойным, как у спящего человека, которому снятся чудесные сны. Проваливаясь в бессознательность, девушка чувствовала себя счастливой.
Стикс несколько минут молча смотрел на нее, и с каждой секундой улыбка на его лице становилась все шире. Закончив перевязку, он осторожно поднял Женю на руки и, не выключая фонаря, понес ее дальше, в холодную металлическую пустоту длинного безликого коридора. Он шел очень медленно, словно боялся потревожить ее сон.
Часть 4 Неземная любовь
Опустив большую трехпалую ладонь на вытянутый бледно желтый пульт, Склеф кисло поморщился. Он нехотя нажимал гладкие прямоугольные клавиши, забивая в базу бортового компьютера нужный курс. Грубую, чешуйчатую кожу его узкого лба разрезали две глубокие морщины, пролегающие над сдвинутыми над тонкой переносицей бровями. Прищуренные глаза горели красным огнем раздражения. Склеф был недоволен. Недоволен предстоящим патрульным рейсом в один из пограничных секторов конфедерации, недоволен своим недавним переводом из охраны тюрьмы на астероиде Ланкоу в полицейское подразделение, курирующее космические коридоры, недоволен всем, чем только можно быть недовольным.
Его крючковатые пальцы с широкими темно-коричневыми ногтями с силой ударили по клавишам, внося последние данные в длинном списке координат. На круглом, встроенном в стену мониторе вспыхнула карта коридоров, некоторые из которых светились ярко-оранжевым светом. Именно туда должен был отправиться Склеф спустя несколько минут.
Одарив цель своего скорого путешествия мрачным взглядом, капитан крейсера межгалактической полиции нажал кнопку 'пуск'. Огромный космический корабль, вооружению которого могла позавидовать армия маленькой планеты, стартовал из гигантского ангара, отделившись от массы похожих друг на друга как братья близнецы, крейсеров. Единственным живым существом, находящимся на корабле, был его командир. Роль экипажа заменяли бесформенные металлические роботы, отлично выполнявшие свои функции и не требующие зарплаты. Подобные 'моноэкипажи' уже давно не были новшеством. И тот факт, что Склеф попал на корабль данного класса, являлся крошечной ложкой меда в бочке дегтя, обрушившейся на его голову в последние месяцы. Выдержать соседство каких-то облаченных в форму 'недоносков' он вряд ли бы смог.
Форма… его крупный шероховатый рот скривился в презрительной ухмылке, он терпеть не мог эти серые, упакованные в золотые погоны и тонкие блестящие канты костюмы. К счастью, недавно принятый закон разрешал полицейским свободный выбор одежды в дальних рейсах. Склеф бережно поправил воротник просторного клетчатого пиджака и, бросив прощальный взгляд на исправно выполняющий свои обязанности автопилот, вышел из капитанской рубки. Дойдя до своей каюты, он удобно устроился в большом желтом кресле и, взяв со стола стакан с темно-бордовой жидкостью, в которой плавали два похожих на склизкие глазные яблоки шарика, с удовольствием втянул в себя его содержимое. Прохладный напиток коснулся неба капитана, оставив на языке приятный солоноватый вкус. Включив сто восьмидесятую серию своего любимого телесериала, диски с записью которого заполняли несколько полок в его каюте, Склеф довольно усмехнулся.
- Пусть эти идиоты думают, что я ни на минуту не покидаю своего поста, - пробормотал он с особой, изощренной язвительностью. - Они лишили меня лакомого кусочка Ланкоу и еще надеются, что я буду в поте лица исполнять их поручения. - Склеф ядовито улыбнулся. - Долг платежом красен, - прорычал он, прибавив звук идущего фильма. - Пусть несет службу автопилот, а с меня достаточно и того, что я здесь нахожусь.
На экране несколько чешуйчатых монстров с аппетитом поглощали расчлененное тело своего соотечественника, издавая при этом какие-то дикие нечленораздельные звуки. Глядя на это зрелище, Склеф грустно вздохнул, что-то вспоминая. Настроение его, поддаваясь ностальгическим импульсам, вновь начало портиться.
Вильерис по праву называли центральной звездной системой седьмой галактики, той самой, на окраине которой жил Стикс. Занимая главенствующую позицию, она имела массу достоинств. Самые модные магазины, самые экзотические рестораны, самые уникальные музеи и самые популярные зрелищные заведения составляли ее основную начинку, не считая жилой застройки, большая часть которой принадлежала к наиболее престижным местам обитания в этой довольно обширной галактике. Господствующая элита, политики, деятели искусства и другие представители мира 'не простых смертных' проводили большую часть своего свободного времени в Вильерис, облюбовав ее шесть очаровательных планет, красоте пейзажей и чистоте атмосферы которых могла позавидовать вся конфедерация. Но, не смотря на вышеперечисленные преимущества, здесь, как часто бывает в зоне огромных космических мегаполисов, было крайне трудно передвигаться.
Стикс мрачно взглянул на синий циферблат наручных часов. Он, на свою беду, умудрился застрять в гигантской пробке перед входом в зеленый коридор, который ныне выглядел за счет столпившихся перед ним неподвижных транспортных средств абсолютно безжизненным. Стикс молча посмотрел на длинную цепочку из разношерстных кораблей, выстроившуюся перед носом его маленького судна, и вздохнул. Он тяжело опустился в капитанское кресло за пультом двухместного легкого катера 'Кае 2', на котором предпринял эту отчаянную вылазку в самое сердце галактики, и вновь посмотрел на часы. Две серебристые стрелки, точно подписывая приговор его надеждам, медленно двигались по кругу, беспощадно отсчитывая драгоценные мгновения.
- Должно быть, она уже проснулась, - с грустью пробормотал Стикс, бросив тоскливый взгляд на огромный букет белых цветов, лежащий рядом с грудой больших, красиво упакованных коробок.
Когда прохладная зеленая масса стекла в открывшиеся на дне капсулы крошечные отверстия, раздался тихий мелодичный звук и большая прозрачная крышка медленно поднялась.
Обрывки бессвязного сна постепенно покинули сознание девушки, вернув ее тем самым к реальности. Длинные мокрые ресницы едва заметно дрогнули, засвидетельствовав ее пробуждение. Женя медленно открыла глаза и уставилась на бледно-сиреневый металлический купол, накрывший, словно шатер, небольшое светлое помещение, в центре которого она лежала. В распростертом по дну капсулы теле девушки поселилась приятная легкость. Она чувствовала себя бодрой и свежей, как после продолжительного отдыха. Ничто не стесняло ее движений и, решив размять мышцы, Женя осторожно потянулась. Она еще немного полежала, обдумывая свое положение, после чего быстро поднялась, оперлась о край капсулы и резво перемахнула через него. Когда ее мокрые ступни коснулись холодного пола, девушка довольно улыбнулась. Теперь дело оставалось за малым: найти в этой сильно смахивающей на лабораторию комнате душевую кабину. В том, что она должна там обязательно быть, Женя не сомневалась ни на йоту. Мягкими кошачьими шагами она отправилась на поиски. Ее слипшиеся черные волосы насквозь пропитались густой желеобразной массой, в которой она провела несколько часов, а может, суток, точного времени своего затянувшегося сна девушка не знала. Разгуливая по хорошо освещенному помещению, в котором, кроме нее, никого не было, она мысленно возвращалась к событиям недавнего прошлого.
Память, как примерный летописец, восстанавливала до мельчайших подробностей эпизоды последних дней ее жизни. Перед полуприкрытыми в задумчивости глазами Жени поплыли образы тех, с кем ей довелось недавно столкнуться. Она видела как наяву стройный силуэт Энни в глубине коридора, зеленые туши пиратов и алые лучи смертоносного оружия, направленные на нее. Вспомнив о своей ужасной ране, девушка вздрогнула. Ее внезапно задрожавшие пальцы потянулись к правому плечу. Она продолжала стоять с закрытыми глазами, боясь взглянуть на изуродованную плоть. Не обнаружив на ощупь грубой обожженной кожи, Женя опустила голову и посмотрела на свой торс. Пять тонких ниток шрамов украшали ее тело точно белое кружево. Она сильнее напрягла зрение, пытаясь рассмотреть их. Несколько минут девушка изучала свою обновленную кожу и чем дольше она на нее смотрела, тем шире становилась радостная улыбка на ее счастливом лице. Настроение у нее было прекрасное. Не только смерть, в ожидании которой она пребывала после
