сразу согнал с Малышева налет романтического настроения и он приступил к повседневным делам.
Когда через полчаса Игорь Анатольевич отключил телефон, в его блокноте были исписаны две страницы. Но еще больше информации уместилось в голове, так как доверять собственной памяти детектив все-таки еще мог. Он удобно устроился на диване с трубкой и приготовился к долгому мыслительному процессу.
«Так, значит, Марина Аркадьевна сейчас нигде не работает, потому что скоро уезжает за границу на постоянное местожительство. Да, наверное, странно, что там своих торговых агентов не хватает... А муж... – перелистывал блокнот детектив, – работал стоматологом. В данное время никакой практики не имеет, потому что уезжает за границу.
Сын Аркадий учится в десятом классе... Блестящие математические способности. Ах, вот оно что! – лицо Костикова озарила улыбка от внезапной догадки, но потом он снова нахмурился, – из-за сына уезжают. Да, наши математики там в цене, да и уровень образования в Штатах намного выше.
В общем-то, семья довольно обеспеченная, – заключил Игорь. – Кстати, месяца три назад материальное положение резко поправилось, потому что Андреевы устроили сына в престижный колледж, а это требует денег, и немалых. Странно, оказывается, папа как раз на мели был – искал работу... А что про мы про деревенскую племянницу знаем? Только то, что она одна воспитывает пятнадцатилетнего сына. Наверное, теперь надеется переехать в город на постоянное жительство...»
– Опять валяешься, как пельмень на сковородке, – печально констатировала Бабуся, возникая в дверях кабинета.
Сколько раз внук просил ее не заходить без стука в его рабочий офис, столько раз Евдокия Тимофеевна эти просьбы игнорировала. Потому что она просто не понимала, что можно заниматься делом, лежа на диване. Вот и сейчас она прервала сложный мыслительный процесс, в ходе которого детектив почти выяснил настоящего убийцу Каверина.
– Евдокия Тимофеевна, что случилось на этот раз? – устало спросил Игорь, выпуская колечко дыма.
– Сказать тебе хотела, что в гости ухожу. И тебе не мешало бы с дивана подняться, а то скоро мхом зарастешь, – заворчала старушка.
Костиков ничего не ответил: рассказывать что-то бабе Дусе сейчас не имело смысла, так как Игорь и сам свои мысли пока до конца не понял. Тем более, Евдокия Тимофеевна уже была в походной одежде, поэтому отвлекаться от намеченного плана вряд ли бы стала.
Когда входная дверь захлопнулась, детектив со вздохом поднялся и прошел на кухню. В доме всегда становилось очень пусто, когда его покидали обе женщины сразу. «Ну, ладно, Иришке на работу надо, а Бабусю-то куда понесло?» – ворчал про себя Костиков, который успел привыкнуть к тому, что за ним вечно ухаживали и выполняли все его прихоти.
«Трудные времена наступили», – вздохнул Игорь, собираясь выпить чаю перед началом трудных дел. Чайник был горячий, телевизор – тоже. «Похоже, опять любимые передачи шли, – улыбнулся Костиков, разглядывая программу передач. – Так и есть, „Совершенно секретно“, „Человек и закон“, „Эх, Семеновна!“. И как ей только не надоест».
Внук изо дня в день удивлялся телевизионным пристрастиям родственницы, но поделать с этим ничего не мог. Да и Ирина уже смирилась с тем, что наряду с криминальными новостями Бабуся интересовалась еще и матерными частушками, и животными Африки. Причем, все это могла делать одновременно, перебегая из одной комнаты в другую и замирая на несколько минут перед каждым экраном телевизора, настроенным на совершенно разные каналы.
Через полчаса, когда Игорь уже готов был выйти из дома, неожиданно раздался робкий стук в дверь.
– Дяденька, а баба Дуся дома? – спросил тоненький детский голосок.
В подъезде стоял мальчик лет десяти в яркой спортивной куртке.
– Нет, она отсутствует. Может быть, ей что-нибудь передать? – удивленно спросил Костиков, восхищаясь коммуникабельностью родственницы и обширным кругом ее знакомств.
Мальчик помялся и неуверенно разжал кулачок – на ладошке лежала серая пуговица. Детектив чуть не прыснул от смеха, но вовремя сделал серьезное лицо, вспомнив про недавно открывшееся хобби своей родственницы. Он протянул было руку, но вслед за серой пуговицей мальчик начал выгружать из карманов еще кучу разноцветных кружочков.'Они у него бездонные что ли?» – удивлялся Игорь новой партии.
Покончив наконец с актом приема-передачи, детектив вежливо попрощался с поставщиком, обещав передать все в целости и сохранности. Выгрузив гору пуговиц на письменном столе, Костиков, наконец, без помех покинул квартиру. День продолжался в обычном ритме.
– Ой, спасибо, не могу больше, – со смехом отказывалась Евдокия Тимофеевна от очередной чашки чая.
– Тогда хотя бы пирожное съешьте, – предложила Марина Аркадьевна, аккуратно перенося ломтик бисквита, увенчанный роскошными цветами из крема, на тарелку гостьи.
– Если б меня сейчас Иришка наша увидала, так она б меня целый месяц на голодном пайке продержала бы, – заметила Бабуся, ложечкой снимая одну розочку. – Она мне все время про какие-то диеты твердит. А чего такое – не объясняет. А я так понимаю, что ежели ты на одной капусте сидеть будешь, так и вовсе позеленеешь.
– Неужели Ирочка, с ее-то фигурой, еще на диете сидит? – удивилась Марина Аркадьевна. – По-моему, с ее комплекцией ожирение не грозит.
– Вот и я ей об этом твержу, – с готовностью откликнулась Бабуся. – Только рази они, молодые, меня слухать станут?!
Аркадий тоже сидел за столом и улыбался. Во-первых, ему было приятно, что впервые за несколько последних дней мама снова улыбалась. А во-вторых, ему просто понравилась сама Евдокия Тимофеевна, которая так неожиданно появилась в их жизни в трудный момент. Он прекрасно видел, что старушка иногда любит что-то преувеличить или вызвать жалость. Но все ее уловки молодой человек понимал просто с полуслова, и от этого их прелесть все равно не терялась.
Евдокия Тимофеевна тоже исподтишка наблюдала за Аркашкой, так что симпатия определенно была взаимной. Ей тоже очень понравился этот непосредственный паренек, который так хорошо вел себя за столом. «Ить нынешняя молодежь наглая, а он какой молодец – и чайку согрел, и за пирожными сбегал», – думал баба Дуся.
Единственным фактом, который напрягал старушку являлось то, что главы семьи в очередной раз не было дома. «И где ж только можно ходить так долго? – ломала она голову. – Ну, документы вроде сделали – сами говорили, что все готово было, когда Петрович умер...»
Не успела она всерьез об этом побеспокоиться, как раздался звонок в дверь. Аркашка сорвался с места и выбежал в прихожую. Вскоре оттуда послышался его радостный голос, которому вторил еще один. Только тембр явно не подходил под обыкновенный мужской стандарт и совсем не был похож голос на Арсения Сергеевича.
– Познакомьтесь, это Люда, – смущенно представил девушку Аркадий. – Мы с ней в одном классе учимся.
Евдокия Тимофеевна сразу заметила, что хозяйка дома этому визиту не очень-то обрадовалась, поэтому поспешила сгладить неловкую ситуацию и первая вступила в разговор:
– Ну, Марина Аркадьевна и так никуда не убежит. А меня баба Дуся зовут, давай я тебе чайку налью, а то, небось, на улице-то холодно? – поставила она ударение на последнем слоге.
Вскоре девушка согрелась и оказалась очень приятной собеседницей, но так как Евдокия Тимофеевна пришла в этот дом вовсе не для разговоров с ней, она нашла какой-то повод и отправила ее с Аркашкой «уроки учить».
– Меня всегда так выпроваживали, когда взрослые приходили, – объяснила она Марине Аркадьевне.
– Честно говоря, я бы вообще не хотела, чтобы она приходила, – призналась Андреева. – Мы все равно
