мрачноватой, но стол сверкал серебром и хрусталем, а посередине в большой вазе красовался букет роз.
Луиза страшно проголодалась. Поэтому с аппетитом съела суп из кресс-салата, лососину с молодой картошкой и салатом и яблочный пирог со взбитыми сливками. За столом шел разговор о деревенских новостях, о приятных днях, проведенных в Шотландии, о великолепной природе, которой они любовались по дороге. О Хелене не было сказано ни слова.
Кофе пили в гостиной. Сославшись на усталость, Луиза вскоре ушла в свою комнату: у матери с сыном, без сомнения, найдется о чем поговорить. Приняв ванну, она села у открытого окна. Ночь была светлой, сад был залит лунным светом. Вдруг она увидела Томаса, прогуливающегося с Беллоу. Он шел от дома, но неожиданно обернулся и посмотрел на окна. Она была уверена, что он ее не заметил, но на всякий случай быстро отступила назад и юркнула в постель. Луиза и сама не понимала, почему испугалась, что он мог ее увидеть.
Луиза пила в постели утренний чай, прислушиваясь к голосам в доме. Вот залаял Беллоу, вот кто-то весело рассмеялся. А вот…
Кто-то громко постучал к ней в комнату.
— Спускайтесь, — прозвучал за дверью голос Томаса, — до завтрака я покажу вам сад.
Повторять приглашение не было надобности. Луиза быстро оделась и сбежала вниз. Дверь из холла была широко распахнута, и Беллоу лаем приветствовал ее на ступеньках крыльца.
— Как спали? — спросил Томас. — Жаль, что мы не можем провести здесь пару деньков. Надо будет обязательно приехать сюда еще разок до осени.
— И привезти сюда Хелену, — вырвалось у Луизы, словно какой-то чертик выскочил из шкатулки.
— Зачем вы это сказали? — удивился он.
— Не знаю, — вспыхнула Луиза. — Хотя знаю. Я хочу сказать, когда вы поженитесь, вы будете жить в этом доме, ведь так? Хелене наверняка захочется его увидеть. Вам обязательно надо приехать сюда с ней.
— Когда мне понадобится ваш совет, как мне жить, я обращусь к вам, Луиза, — ровным голосом сказал Томас, но взгляд его стал холодным.
Она ему не нравится. Все это время он прятал свое истинное отношение под маской вежливости и доброжелательности. А она-то решила, что они друзья…
— Я не собираюсь извиняться, — сдержанно парировала она. — Я думала, что могу быть с вами откровенна — как друг. Однако, оказывается, это совсем не так. Если хотите, отвезите меня в Кендал, и я дальше поеду поездом.
— Я довезу вас до дверей вашей квартиры, Луиза. — Он прошел вперед и обернулся. — Не хотите ли посмотреть наши розы? Мамина гордость…
Значит, неприятный инцидент забыт, поняла Луиза. Во всяком случае, на то время, что она гостит в его доме. Они полюбовались розами и сели завтракать с матерью Томаса. Луиза старалась поддерживать непринужденную беседу, и розы в саду оказались весьма кстати.
Сразу после завтрака они собрались уезжать.
— Я уверена, — сказала миссис Гиффорд, — что мы снова с вами увидимся. Буду очень рада.
Луиза была вовсе в этом не уверена, но вежливо поблагодарила и, поцеловав подставленную для поцелуя ухоженную щеку, отошла в сторону, чтобы дать матери попрощаться с сыном.
Миссис Гиффорд посмотрела на сына и сказала:
— Вы поссорились.
— Вроде нет. — Томас неожиданно улыбнулся. — Она тебе понравилась?
— Да, дорогой. Поезжай осторожно и не забудь почаще останавливаться. — Она дотронулась до щеки сына. — Приезжай поскорее.
Миссис Гиффорд, стоя рядом с Адой, долго смотрела им вслед.
— Она будет ему хорошей женой, — сказала старушка.
— Ты права, Ада, но сами они пока об этом не догадываются.
Они долго ехали молча, и Луиза, глядя на его суровый профиль, не решалась заговорить первой. Поэтому она погрузилась в свои мысли. Он не хочет с ней разговаривать? А ей все равно. Пусть он этого и не заслуживает, думала она, но она приложит все силы к тому, чтобы разлучить Перси и Хелену.
Когда они остановились у станции обслуживания, чтобы выпить кофе, Томас был вежлив, но сдержан. Очередь в буфет оказалась очень длинной, а кофе — отвратительным. Томас прогулялся с Беллоу, и они отправились дальше.
Время от времени они обменивались малозначащими замечаниями по поводу мелькавших за окном достопримечательностей, но в целом напоминали пациентов, ожидающих приема у врача и считающих необходимым во что бы то ни стало поддерживать вежливую беседу.
Следующую остановку они сделали у гостиницы в Уорфилде.
— С меня причитается ленч. — На губах Томаса промелькнула улыбка. — Особенно после того ужасного кофе.
Место оказалось приятным, а еда — хорошей, за столом они обменивались лишь отдельными фразами. Видимо, она заслужила, что ее спутник обращается с ней с такой ледяной вежливостью, призналась себе Луиза.
Не задерживаясь долго за ленчем, они двинулись дальше. День был жарким. Беллоу уткнулся мордой ей в шею и тихо посапывал. Она тоже задремала и не заметила, как они свернули с основного шоссе и поехали по направлению к Солсбери. Когда она проснулась, было уже часов шесть и ей страшно хотелось пить. Через полчаса она уже будет дома и сможет выпить чаю. Но тут доктор неожиданно свернул в какой- то проулок.
— Это что, короткая дорога? Я думала, поворот на Солсбери будет дальше.
— Так оно и есть. Но мы остановимся, чтобы выпить чаю.
— Не поздновато ли для чая?
Томас не ответил и остановился перед входом в какую-то незнакомую Луизе гостиницу. Оставив Беллоу в машине, они зашли в зал.
Через пять минут Луиза уже сидела на террасе, а перед ней стоял чай. Томас сказал, что пойдет выгулять Беллоу, а потом закажет им что-нибудь поесть.
Вернувшись, он сообщил, что еду им подадут через полчаса, и предложил:
— Мы можем прогуляться по деревне, если вы не устали.
Луиза была рада возможности немного размять ноги. Они осмотрели церковь рядом с гостиницей и прошлись по деревенской улице, вернувшись, съели цыпленка с салатом и картошкой в мундире и пудинг с малиной.
Уже смеркалось, когда они подъехали к дому Луизы. Выбираясь из машины, она стала благодарить Томаса, но ее слова повисли в воздухе: он уже вылез и открывал входную дверь. Потом отнес наверх ее вещи, пожелал спокойной ночи, крепко поцеловал и уехал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ошеломленная, Луиза смотрела на закрытую дверь. Поцелуй был полной для нее неожиданностью: всю дорогу он был так суров с ней! Она-то думала, что все его мысли заняты Хеленой, а Томас о ней и думать забыл.
Луиза стала распаковывать вещи, потом почти автоматически проделала то, что обычно делала перед сном: выпила чаю, почистила зубы, приняла душ… Он не сказал, встретятся ли они завтра утром, и она была благодарна ему за это — неизвестно почему, но при мысли, что снова увидит его, на душе стало неспокойно. Однако она была слишком усталой, чтобы разбираться в своих чувствах, и ее быстро сморил сон.
