о. Бали, Юго-Восточная Азия
Проснулся я от того, что почувствовал, как кто-то лижет мне лицо. Я испугался и вскочил. От меня отпрыгнула, радостно виляя хвостом, большая белая дворняга. Она буквально вихляла всем своим телом, будто это хвост вилял ей, а не она им. Так она была рада моему пробуждению. Недолго думая, она прыгнула мне на грудь и опять обслюнявила все лицо.
– Фу ты… отстань, – прохрипел я раздраженно, но пес не унимался. Он радовался мне так, будто я был его вернувшийся после долгой разлуки хозяин. – Тебя мне только не хватало… – пробурчал я, пытаясь отбиться от любвеобильного пса.
Пришлось встать и отряхнуться. Как только я оказался на ногах, пес перестал прыгать и сел рядом. На шее у него был ошейник с колокольчиком. Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, где его хозяин. Солнце было уже высоко, время явно шло к полудню. У меня сильно щипало лицо. Наверняка я сильно обгорел и уже назавтра кожа начнет облезать. Ну что же. Не впервой. За эти три месяца я сменил уже слоев пять кожи. Сколько же я проспал? Часы на мобильном показывали, что уже одиннадцать утра. Выходило, что я продрых на пляже часов шесть.
– Отлично! – сказал я себе. – Нашел время… Злой на себя самого, я собрал вещи, скомкал спальник и пошагал к мопеду. Собака побежала рядом, все так же радостно виляя хвостом. Я поднялся на пригорок и увидел вдали речку, впадающую в океан. На мелководье резвились голышом мальчишки лет семи – десяти. Они играли в игру, в которую играют все дети мира не сговариваясь, если их оставить одних на берегу какого-нибудь мелкого водоема. Они брызгались водой и громко визжали, гоняясь друг за другом. Я присел на корточки, взял пса за морду и указал ему пальцем на речку.
– Твои там! – сказал я ему строго. – Беги к хозяину.
Пес опять попытался лизнуть меня в лицо, но я увернулся. Он потерся об меня своими боками, а потом рванул к реке, подпрыгивая и высоко выкидывая лапы вверх. Скоро он превратился в маленькую белую точку, и к разлетающимся над океаном детским визгам добавился задорный собачий лай. Мне стало как-то не по себе. Эта картинка была слишком идеальна, чтобы кто-то хотел ее разрушить. И я не знал, что мне нужно делать, но было ясно, что я должен сделать хоть что-нибудь, чтобы спасти этих индонезийских детишек и их собаку. И еще пару-тройку миллиардов в общем-то не плохих людей. И еще… я точно знал, что сначала я должен спасти Ее.
«Знаешь, отсюда можно позвонить или передать сообщение по радио», – прозвучали во мне Ее слова. Маленькая догадка промелькнула у меня в голове.
Я сел на мопед и помчался в ближайший знакомый бар. Попросил позвать менеджера по маркетингу, и ко мне вышла совершенно незнакомая мне девушка. Я объяснил ей, что являюсь их постоянным клиентом и слышал как-то их рекламу на радио «The Beat». Я спросил, не могла бы она дать мне какой-то их контакт, так как мне необходимо срочно дать объявление на радио. Мне нужно передать сообщение человеку, который может вот-вот попасть в страшную беду. Все это я выпалил ей в лицо на одном дыхании.
Девушка посмотрела на меня крайне недоверчиво, но адрес офиса радио написала на листочке и протянула его мне. Я был весь в песке, с заспанным и сильно раскрасневшимся от сна на солнце лицом. Я был похож на человека, попавшего в беду, а потому она помогла мне. Я выхватил у нее из рук бумажку и, вскочив на мопед, помчался по улице Петитенгет. Я гнал так быстро, что на повороте влетел в глубокую яму и чуть не слетел с мопеда. Однако все-таки удержался и чудом сохранил равновесие. Подъехав к офису радиостанции, я бросил мопед прямо у входа, нарушив правила парковки. Крикнув охраннику, что я всего лишь на пару минут, я скрылся за дверью.
– Здравствуйте! Мне нужно срочно разместить объявление на вашем радио! – закричал я буквально с порога.
В офисе было очень тихо и спокойно. Люди копались в своих компьютерах, и мой крик прозвучал как гром среди ясного неба. Ко мне подошла удивленная менеджер по рекламе.
– Да, я вас слушаю. Что бы вы хотели?
– У меня очень мало времени. Скажите, сколько это будет стоить, и я заплачу. Мне нужно максимально быстро поставить на радио ролик!
– Конечно… мы можем его запустить уже с завтрашнего утра. Что вы собираетесь рекламировать?
– Нет. Завтра будет поздно. Мне нужно прямо сейчас. Я ничего не собираюсь рекламировать. Мне надо передать послание!
– Какое послание??? – Она уставилась на меня как на сумасшедшего. А потом стала принюхиваться, пытаясь понять, не пьян ли я.
– Да какая вам разница, что я хочу разместить?! Я же плачу! Мне надо, чтобы один человек услышал мое сообщение и сделал то, что я его попрошу. У меня больше нет никакой надежды связаться с ним!
– А вы уверены, что он слушает наше радио? – Девушка пыталась сохранять самообладание.
– Нет. Совсем не уверен. Но у меня нет выбора. Любое радио хорошо для этого. А у вас ведь играет электронная музыка, так ведь?
– Да.
– Значит, шансы увеличиваются, – сказал я и без спроса плюхнулся на ее стул. – Давайте как-нибудь запишем текст!
Девушка смущенно протянула мне листок бумаги, предлагая написать текст на нем. Но я сказал, что текст я должен начитать сам. И мне нужна особая подложка. Особая песня.
– Боюсь, что это все невозможно. Мы так не делаем. Извините. Мне очень жаль.
– Но почему? Я же клиент! Я плачу деньги! Сраные деньги! Мне нужно дать важную информацию на вашей радиостанции! Почему вы мне отказываете? – закричал я, вскочив со стула.
На шум из-за офисной перегородки выскочил испуганный охранник и еще какой-то мужчина, судя по всему, главный менеджер.
– Что здесь происходит? – спросил он у девушки.
Она быстро обрисовала ему ситуацию, объясняясь на бахасу, индонезийском языке.
– Она права, – сказал мужчина. – У нас радио, а не газета объявлений. Мы не можем ставить в эфир что попало. Извините.
– Но я… я… дам вам две тысячи восемьсот пятьдесят долларов за двенадцать объявлений! – сказал я тихо. – Это все мои деньги. Больше я дать не могу. Но мне кажется, что этого должно быть достаточно.
Наступила гробовая тишина. Судя по лицам сотрудников, это был самый крупный рекламный контракт за всю историю балийской радиостанции. Отношение ко мне мгновенно поменялось. Мне предложили сесть и принесли кофейник и чашки. Я пил кофе и копался в Интернете в поисках бесплатного ресурса для скачивания нужной мне композиции. Довольно скоро я наткнулся на то, что искал. Но скачал все-таки не так быстро, как хотелось бы, – три целых и две десятые мегабайта тащились из сети минут пятнадцать. За это время я успел чуть более спокойно объяснить, что именно мне нужно. Всего-то делов – передать человеку информацию, чтобы он не опоздал на самолет. А сигналом, что эта информация обращена именно ему, вполне может послужить его любимая музыкальная композиция.
– …а вот и она! – Я указал на сохраненный на рабочем столе трек Aphex Twin «Windowlicker».
Меня проводили в студию, и я начитал своим охрипшим голосом следующий текст:
«Где бы ты ни была, как только ты проснешься, срочно покупай билет на завтрашний самолет сингапурских авиалиний, рейс SQ 785 до Денпасара с пересадкой в Сингапуре. Плати старой кредитной картой любую цену и садись на самолет. Я буду ждать тебя здесь, в Денпасаре, в аэропорту в одиннадцать вечера, что бы ни случилось!»
Пока текст подкладывался под музыку, я сгонял домой и выскреб хранящиеся в коробке из-под сигар деньги. Оставил себе примерно миллион рупий, что-то около восьмидесяти долларов. Менеджер спокойно пересчитал деньги, дал подписать мне договор и выдал квитанцию, к которой степлером прикрепил распечатку медиаплана. Я небрежно засунул все эти официальные бумажки в карман и, сказав «терима касих» (спасибо), бросился из офиса радиостанции.
Когда дверь за мной закрылась, я услышал брошенное менеджером «КРЕЙЗИ РАШНС!». Но мне было плевать, я уже несся по дороге Петитенгет куда-то на запад острова.
Я ехал и старался ни о чем не думать. Старался отключить мозг и максимально задействовать свою интуицию. «Я же был в „Саду Сирен“! – говорил я себе. – А значит, я знаю намного больше, чем мне кажется!»
