уходить — как обычно, по четвергам с детьми осталась Кари Монсон, и ее давно пора было сменить, — когда над крыльцом зажегся свет. Вслед за тем в окне сдвинулась штора, и он не столько увидел, сколько почувствовал, что на него кто-то смотрит.
Замок наконец щелкнул, и дверь открылась.
— Кеннеди. — Клэй смотрел на нежданного гостя с любопытством, но в то же время настороженно. — Чем могу помочь?
Кеннеди надеялся, что Клэй пригласит его войти, но тот не торопился демонстрировать гостеприимство. Судя по тому, что на нем были только джинсы, время для визита оказалось не самое подходящее.
— Извини, что беспокою так поздно, но ты не мог бы уделить мне пару минут?
Клэй оглянулся, и он понял, что хозяин дома не один. Будь дело в пятницу вечером, присутствие гостей не удивило бы Кеннеди, но в четверг… Работы на ферме хватает всегда, и Клэй обходился без помощников. Время от времени он заглядывал в таверну «Добрые старые времена», но никогда не засиживался допоздна, а еще чаще отправлялся спать пораньше.
— Клэй? Кто там? — раздался женский голос. Скорее всего, это была Александра Мартин, владелица кафе в городе, но с таким же успехом Кеннеди мог бы назвать еще несколько имен. Представительниц прекрасного пола, похоже, не очень-то смущало, что Клэй может быть замешан в убийстве. Некоторые из них вели настоящую осаду этой крепости, надеясь рано или поздно водрузить над ней свой флаг. Они готовили Клэю, пекли пироги, иногда ходили с ним в таверну и согревали ему постель. Но, к глубокому разочарованию поклонниц и немалой радости их родственников, Клэй оставался неприступен. Кеннеди мог бы дать руку на отсечение, что брат Грейс никогда не свяжет себя узами брака.
— Наверно, мне лучше заглянуть завтра, — сказал он, хотя и чувствовал, что должен поговорить с Клэем сейчас, чтобы не мучиться в раздумьях о том, что рассказала Дженис.
— Смотря зачем ты пришел, — негромко ответил Клэй. — Дело как-то касается моей сестры?
Конечно, оно касалось Грейс. И прежде всего Грейс. Но ставить вопрос так Кеннеди не хотел, а потому ответил уклончиво:
— Скорее оно касается прошлого.
Клэй переступил порог и закрыл за собой дверь.
— Что ты хочешь сказать?
Кеннеди уже решил, что расскажет ему правду. Но стоит ли называть имя Дженис? С одной стороны, если назвать свидетеля, это увеличит шансы узнать правду. С другой, Дженис и сама пошла на немалый риск, чтобы защитить Тедди и Хита, а значит, у него нет права раскрывать ее тайну. Может быть, Клэй и догадается, о ком идет речь, если он тоже видел ее в ту ночь на дороге, но это будет только догадка.
— Кое-кто видел тебя в машине преподобного в ночь его исчезновения.
Кеннеди не знал, следует ли ожидать от Клэя какой-то реакции на эту новость. Ее и не последовало. Клэй слишком хорошо владел собой, чтобы выдать себя мимикой или жестом, и имел за спиной немалую практику.
— Есть не меньше пяти человек, которые скажут что-то другое, — спокойно ответил он.
— Я верю тому, от кого это услышал.
— Не знаю, кто тебе что-то сказал, но этот человек ошибается. Преподобный не позволял мне садиться за руль его машины.
— Отсутствие такого разрешения и есть часть проблемы, — указал Кеннеди.
Взгляд Клэя посуровел, но Кеннеди не собирался отступать:
— Некоторое время назад я поймал Грейс с Библией преподобного. Той самой, которую он постоянно носил с собой. И я знаю, что ты или кто-то другой из вашей семьи причастен к его исчезновению.
Клэй едва заметно прищурился, но не более того.
— Так почему же ты не идешь в полицию? — спросил он.
Кеннеди бросил на него сердитый взгляд:
— Ты сам знаешь почему.
— Тебе нравится Грейс.
«Нравится» было весьма и весьма неадекватным словом для обозначения его чувств, но Кеннеди не стал спорить:
— Да, она мне дорога.
Клэй задумчиво, словно взвешивая его на каких-то своих весах, посмотрел на гостя.
— В таком случае оставь прошлое в покое. — Он повернулся и уже взялся за ручку двери, но Кеннеди схватил его за плечо.
— У меня семья. Мне нужно думать и о ней. Вот почему я здесь.
Клэй выразительно посмотрел на сжавшие его плечо пальцы, но Кеннеди не отпускал.
— Что ты хочешь от меня услышать? Что тебе не о чем беспокоиться?
— Я хочу знать правду.
— В чьей версии?
— Для начала — в твоей.
Клэй безрадостно усмехнулся и покачал головой с таким видом, словно Кеннеди сошел с ума, задавая подобного рода вопросы.
— Если человек, о котором я упомянул, даст показания, — продолжал. Кеннеди, надеясь убедить упрямца, — то за ним могут последовать другие. И кто знает, какие еще факты выйдут наружу, а?
— Жить с оглядкой — дело нелегкое, — согласился Клэй. — Поэтому я бы на твоем месте не искал неприятностей на свою голову, держался от проблем подальше и встречался бы с кем-нибудь еще. Грейс — девушка не для здешних. Она… — он сдвинул брови, подыскивая подходящее слово, — она слишком хороша для этого городишки.
Никогда прежде никто не говорил Кеннеди, что какая-то женщина слишком хороша для него. Но, помня о том, как он относился к Грейс в старших классах школы, ему ничего не оставалось, как только согласиться с выводом Клэя.
— Ей пришлось нелегко. Я знаю.
— Я сам о ней позабочусь, — с неожиданной горячностью заявил Клэй. — Так что, думаю, ты ей ни к чему.
Дверь открылась. За ней, завернувшись в простыню, стояла Александра.
— Привет, — сказала она и глуповато хихикнула. Кеннеди едва успел кивнуть — Клэй, оглянувшись через плечо, сказал ей подождать за дверью.
Надув обиженно губы, Александра тем не менее подчинилась, а у Кеннеди сложилось впечатление, что Клэй при малейшем непослушании запросто отправил бы ее восвояси. Он никогда не скрывал отсутствия глубоких чувств ни к ней, ни к другим женщинам, и, вероятно, именно его безразличие неизменно заставляло их снова и снова возвращаться к нему.
— Ты прав, — вздохнул Кеннеди.
Действительно, он сам усложняет все без особой надобности. Нужно лишь сторониться Грейс, как она и сама не раз ему говорила. Тогда все проблемы будут решены. И даже если правда вылезет наружу, ни его дети, ни его родители не пострадают. Жизнь будет течь в привычном русле.
— Спокойной ночи. — Он повернулся и пошел к машине.
Однако уже по пути домой Кеннеди обнаружил, что Грейс оставила сообщение на его сотовом.
«Привет, Кеннеди. Позвони мне, когда сможешь, хорошо?»
Он сказал себе, что не станет отвечать. Напомнил, что принял решение держаться в стороне от Монтгомери с их тайной. Сколько еще нужно услышать предупреждений, чтобы понять: этот путь ведет прямиком к неприятностям, а потому закрыт?
Но, едва отъехав от фермы Клэя, Кеннеди развернулся в противоположную сторону и покатил в город. Нет, он не станет звонить Грейс. Он повидает ее. Потому что в глубине души ему еще хотелось верить, что у них — если он ей дорог — остался шанс. Если он дорог ей настолько, чтобы поведать правду.
